Птицеед - стр. 3
– Вот это дело! – обрадованно хлопнул в ладоши Рево и затем икнул. Он потянулся к треуголке, уронил её под стол, выругался, шаря руками по полу.
– В следующий раз, – не согласился Танбаум. Он залез в карман жилета, вытащил часы на цепочке, откинул крышку. – Без пятнадцати полночь уже. Время сов, а не людей.
– Слабак. – Всё же Рево сегодня перебрал и завтра будет стенать на похмелье и прятаться в библиотеке, в самом тёмном углу. Он нахлобучил треуголку на голову так, что съехал парик. Выругался. – Ну, а ты, друг?
Калеви хотел сказать нет, время действительно было позднее, а отсюда до дома далековато, да и жена, наверное, волнуется. Не спит. Но, подумав, кивнул. Не в его правилах было отказывать. От этого он чувствовал себя виноватым.
Они вместе вышли наружу, Рево чуть пошатывался, и Пноб поддержал коллегу под локоть, негромко посмеиваясь. Половинка убывающей луны уютным фонарём висела над черепичными крышами.
Улица отсюда ползла к далекой Эрвенорд. Там, в бликах волн, блестел лунный свет, и дрожащий теплый воздух над водой заставлял мерцать огни на острове Беррен, где располагалась Школа Ветвей колдунов. Путь до реки и лодки, которая должна была переправить их на тот берег, казался непомерно долгим.
У Калеви болели ноги. Новые, оказавшиеся ненужными ботинки натирали пятки, и он с огорчением отметил, что поблизости нет ни одной коляски.
– Вы же не будете топать пешком? – простонал он. – Отсюда до переправы почти час.
– Двадцать четыре минуты, если быть точным, – поправил зануда Танбаум.
– Ты с нами? – Пноб глянул искоса.
– Нет. Я же уже сказал.
– Погодите, – попросил Рево. – Мне надо…
Не объясняя, что ему надо, он высвободился из мягкой пухлой руки Калеви и, пошатываясь, направился к тёмному проулку, возле которого, объятая мраком, застыла богато украшенная карета. На козлах никого не было, четвёрка лошадей стояла смирно и совершенно не обратила внимания на пьяного. Рево на ходу, непослушными руками, стал расстегивать пуговки на кюлотах.
– Дери тебя сова, – буркнул Калеви и поплёлся за другом, думая, что, если пьяный дурак сейчас грохнется, да разобьёт башку о мостовую, сие станет вполне закономерным финалом гадкого дня.
Дверь кареты распахнулась внезапно, рядом, спрыгнув с подножки, приземлился человек. Ботаник охнул от неожиданности, отшатнулся назад, едва не врезавшись в незнакомца, и получил удар в ухо.
От боли всё вспыхнуло, зубы клацнули, пенсне упало под ноги. Калеви и сам оказался на земле, ничего не соображая. Место, куда пришёлся кулак, пульсировало, слышались крики и ругань. Из-за потери пенсне всё вокруг было мутным, размазанным. Оглушённый, мало что понимающий после удара, он шарил пальцами, щупал перед собой и с трудом нашёл стеклышки. Дрожащей рукой нацепил на нос, рассматривая, что происходит.