Птицеед - стр. 13

Наш отряд, растянувшись длинной цепью на уставших лошадях, двигался к северу, прямо на месяц, висевший над безрадостными пустошами. Я вёл их по серебристым тропам, сложенным из мелких камней и осколков костей созданий, давно всеми забытых. Холмы исчезли за горизонтом, и лишь иногда слева и справа от нас оказывались парные, всегда парные, обветренные временем каменистые столбы высотой в несколько десятков футов. Между ними стальные пауки с лицами младенцев ткали из лунного света пряжу, натягивая острые нити, способные перерубить любого, кто столь глуп, чтобы угодить в эту ловушку.

Над сухой травой летело тихое вкрадчивое «ром-ром-ром». Шёпот моллюсков. Их сизо-лиловые витые раковины были видны над равниной, словно дома. Эти существа, дети Осеннего Костра, брошенные и забытые Светозарной.

Они часто молятся розовому месяцу, наполовину вылезая из раковин. Тянут к небу бледные руки и поют на своём языке одну и ту же непонятную песнь. Неприятные твари. По мне, так более отталкивающие, чем те же настыры.

Когда они голодны, то разом забывают о молитвах и могут тащить на шести руках за собой раковины со скоростью поезда, и вполне способны обогнать лошадь на короткой дистанции.

– Сколько ещё? – Капитан поравнялся со мной.

Он неплохо чувствует Ил, водит отряд уже не первый год и прекрасно разбирается во многих вопросах. Но так любезен, что не забывает о дани вежливости моим талантам.

– Шесть часов до Шельфа.

– Лошадям требуется отдых.

– У алтаря Рут безопасно. Полчаса отсюда, если мимо Гримдим.

Он покачал головой:

– Ребята из «Алых чулков» видели неподалеку от этой деревни жеребёнка. Я бы предпочел не рисковать.

На языке Капитана это означает «найди другой вариант». Я подумал немного, считая шансы на успех:

– Тогда час. Через Прудовые Круги. Натрите лица.

«Ром-ром-ром», – пели нам вслед моллюски. В этой песне слышалось столько печали. Полагаю, они были крайне недовольны, что никто из нас не приблизился к ним настолько, чтобы они смогли пожрать.

– Ох! – Голова зазевался, не успел пригнуться к лошадиной шее, и сосновая ветка хлестанула его по лицу, едва не сбив с носа большие круглые очки в тонкой золотой оправе.

Сильно искривлённые сосны с грубой золотистой корой и длинными бледно-зелёными иглами. Обыкновенные. Совершенно не похожие на многое, что растёт в Иле. Они высятся широким кольцом, ограничивая от опасного мира маленький островок – лесную поляну с россыпью мелких ромашек.

Болохов, приподнявшись в стременах, вдохнул густой смолистый запах, так отличающийся от всего, что можно унюхать, ступив за пределы Шельфа. Обычно мрачное лицо росса просветлело.