Птица с окрасом жёлтый Финч - стр. 9

Выходит, тебе придётся заглянуть в свои кошмары. Только проснувшись, не отталкивай их. Не беги от них. Анализируй. Ведь они и есть то, что кричит тебе подсознание.

К моменту как он закончил, я уже почти не дышала. Одышка и холодный пот, проступивший на моей коже, свидетельствовали о скорой потери сознания, чего я вовсе не хотела в доме незнакомого мне чудака. Всеми оставшимися силами, я попыталась осознать услышанное. Успеть поглотить то, что он пытался донести до меня.

Помню, как подумала тогда, превозмогая тошноту, что видимо, дело всё же в бутерброде. Но старик, словно бы и не замечал моего плачевного состояния, и в следующее же мгновение, жёлтая птичка, что сидела на его смуглой ладони, исчезла из моего поля зрения в его огромном кулаке. Гуру сжал её так крепко, что я подпрыгнула словно ужаленная, забыв о слабости. Всё моё естество заполнил писк той пытающейся освободиться птахи, что так неразумно угодила в ловушку к полоумному старцу.

– Что вы делаете! Отпустите её немедленно – заверещала я, вцепившись в его грубую ладонь, несмотря на то, что не хотела прикасаться к его старческой грубой коже.

– Ты, – он указал на меня скрюченным пальцем, бросив деревянную лопатку в котёл, – как этот жёлтый вьюрок. Разница между вами лишь в том, что ты и не пытаешься жить! – Ещё пару секунд он молчал, пристально вглядываясь в мои глаза, словно в ожидании чего-то, а затем раскрыл ладонь, откуда тут же выпорхнула едва не погибшая птица.

– Да вы просто, псих! – Со злости я пнула ногой по котлу. Чёрная вязкая жижа разлилась по пыльным доскам, источая настолько сильный смрад, что и недели проветриваний не хватило бы, чтобы избавиться от него. В тот же момент из дальнего угла гостиной, оттуда, где стоял какой-то непонятный мне увесистый круглый аппарат, похожий на центрифугу, раздался звук бьющегося стекла.

Старик удивлённо вскинул брови и посмотрел на аппарат, но предпринимать ничего не стал. Всё так же молча, он протянул к моему лицу ладонь, и я увидела маленькие капельки крови, выступившие на его грубой коже.

– Ты не пытаешься жить. – Произнёс он, и закрыл глаза, не обращая внимания ни на вонь, ни на меня.

– Просто сумасшедший, – тихо признала я и выбежала за дверь.

Я не могла видеть того, что обнаружил старик после моего ухода. О случившемся он поведал мне куда позже. О том, как оказавшись в одиночестве, он направился к своей обжигной печи, а откинув крышку, увидел, что все составленные в печь кувшины разбились.

– Ты очень смелый, Финч – произнёс он тогда, рассматривая загубленные кувшины. – Очень смелый.