Птица навылет - стр. 16
В известном смысле, Ипат готовился к последнему, решительному штурму. К поступку многогранного свойства и столь же многогранного качества, сколь универсальным был коллектив, собранный для спецоперации. В случае дефицита решимости, авангардную роль исполняла бы Сифа. Окажись, что маловато отчаянности – подключается Аглая и царапается, и кусается, и крутится бешеной лисицей. Придёт скорбный час – вперёд выступит Федорушка, покропит святой водичкой, потрясёт бородкой. На худой конец, случись что, можно подстелить Колю Андрея – всё не так холодно спать будет. И за всем этим, как обелиск, как Александр Македонский, как асфальтоукладчик из молибденовых сплавов – Ипат. Крепкий, могучий, здоровый. Защитник…
В пять часов утра по среднепиздецкому времени фургон затормозил недалеко от берега. Вертолётный винт рефлекторно дёрнулся, и одна из лопастей рубанула вековой дуб. На беду Ипат как раз вылезал из кабины. Огромное дерево, доживая последние мгновения своей исторической жизни, решило напоследок отметиться, выбрав местом падения человека не менее огромного, чем оно само. Два организма столкнулись, водила с перепугу икнул. Послышался обширный звук тупого удара, и в ту же минуту небо на востоке прочертила молния. Рухнувший дуб глубоко ушёл в снег. Вскоре за корявым стволом показалась невредимая фигура. Ипат озабоченно шарил рукой в районе уха.
– Ебит… – озабоченно выругался он.
Ухо отсутствовало. Рука окрасилась кровью.
– …т-твою! – внятно закончил Ипат, скатал небольшой снежок и заткнул им пострадавшее место.
Водила боялся выдохнуть. Подойдя вплотную, Ипат угрюмо посмотрел ему между глаз.
– Прибыли, стало быть, – пискнул водила тоскливым голосом, – как есть.
Ипат выдержал душераздирающую для водилы паузу, вынул что-то из кармана, сунул тому за пазуху.
– Лады…
После того как отомкнули кузов, группа ловцов бодро выскочила наружу и, невзирая на метровой глубины сугробы, стала легкомысленно прохаживаться взад-вперёд, делая явно бесхитростный вид, рассчитанный на то, чтобы водила не думал лишнего.
Водила, в общем-то, и не помышлял. Его, конечно, интересовало многое, но, случайно встретившись с Ипатом взглядом, он враз растерял все свои интересы, кроме одного – остаться в живых. Уже завёлся мотор, лопасти начали постепенно раскручиваться, и тут ко всем впечатлениям добавилось последнее.
Дверь кабины неожиданно распахнулась. Прямо перед собой до смерти перепуганный водила увидел голову предводителя: дублёную кожу, колюче-проволочную щетину, массивный подбородок, увенчанный тонкой ниткой жестоких губ, и острые пронзительные зрачки, один глаз обрамляла кровавая кашица из утерянного уха.