Птица и меч - стр. 4
– Отец, смотри! – послышался звонкий голос Тираса. Он тоже был зачарован порхающей игрушкой. – Магия!
– Принц кукол полетел за нами, мамочка, – растерянно зашептала Ларк, пытаясь схватить фигурку, которую оживила единственным словом. Лети. Так безобидно. Так невинно. Так смертоносно.
Я поймала куклу и сунула ее за спину, где теперь спряталась и Ларк. Я чувствовала, как она отчаянно цепляется за мою юбку, но предпочла не привлекать к дочери излишнего внимания.
– Магия! – прошипели солдаты короля, и хрупкое равновесие момента было нарушено.
Лошади заржали, клинки со звоном покинули ножны. Принц в ужасе пытался успокоить своего скакуна, который еще секунду назад был совершенно невозмутим.
– Ведьма, – выдохнул король. – Ведьма! – заорал он уже в полный голос, вскидывая меч к облакам и словно призывая на свою защиту силы совсем другого рода. Его глаза сверкали, жеребец беспокойно поводил мордой и всхрапывал.
– Покайся, леди Мешара, – прорычал Золтев. – Преклони колени и покайся. Тогда я подарю тебе быструю смерть.
– Если убьешь меня, потеряешь душу, а твоего сына отнимут небеса. – Я метнула взгляд в принца, который испуганно встретился со мной глазами.
– На колени! – снова заорал Золтев, воздух почти звенел от его праведного гнева.
– Ты чудовище, и Джеру еще увидит твое истинное лицо. Я не опущусь на колени перед мясником и не буду каяться перед тем, кто возомнил себя Богом.
Ларк всхлипнула и прижалась губами к куколке.
– Ител, – услышала я ее шепот, и дергающаяся у меня в руке марионетка затихла – в ту же секунду, когда король занес меч для решающего удара.
Кто-то закричал. Крик длился и длился, будто король рассек пополам самое небо и теперь из него лился чистый ужас. Я рухнула на землю, по-прежнему прикрывая свою маленькую девочку и сжимая в кулаке обездвиженную куклу.
Боли не было. Только тяжесть. Тяжесть и непомерная скорбь. Моя дочь останется одна со своим огромным даром. Я больше не смогу ее защищать. Ларк с рыданиями цеплялась за меня, не замечая, что уже вся в крови. Я из последних сил притянула ее к себе, прижалась губами к ее уху и призвала на помощь слова, которые обладали властью над любым живым существом.
– Скрой свои слова, родная, будь отныне как немая. Не карай и не спасай, часа правды ожидай. Дар твой будет запечатан, за семью замками спрятан. Не ищи к нему ключи – выживай, учись, молчи.
Кто-то кричал, умоляя о милосердии. Я затуманенным сознанием поняла, что это Буджуни, который бросился ко мне и теперь пытался прикрыть от второго удара. Но он уже и не потребовался бы.