Птица Чабос. Самолёт в угоне не значится - стр. 53

– Все в порядке, Иван Петрович, – заверила доктора Рублева Даша. – Давление в норме. Сердечные ритмы четкие, устойчивые…

– Ну, что ж… Тогда сыграем… Отчего не сыграть? – повторил Рублев.

– Эээ… А ты, бидже, играть будешь? – Багратиони переключился на Родиона. – Раз все играют, то и ты играй со мной тоже.

– Можно я пока воздержусь? – попросил Родион. – Понаблюдаю за вашей игрой… Мне интересно узнать противника.

– Хитрый, да? – улыбнулся Мамука. – Ну, воздерживайся, воздерживайся…

– Можно и я сыграю? – услышал Родик голос Вероники над самым ухом.

– Вах! – радостно воскликнул Багратиони. – Конечно, можно, гога! Зачем спрашиваешь? Тебе все можно! Это игра – для тебя, между прочим, – глаза Мамуки заблестели. Он незаметно подмигнул Родику – рыбка клюнула.

Родион так же незаметно кивнул головой, мол, а что говорил! В ставке Багратиони было шесть кресел и один столик. То есть, одновременно в игре могли принимать участие только шесть игроков, первая партия которых теперь была сформирована.

Решили играть по олимпийской системе. Тот, кто проигрывает свою, а точнее Мамукину, тысячу долларов выбывает, и его место занимает новый.

Мцыри подозвал стюардессу, и та убрала со стола еду, сверкнув подаренным Мамукой колечком. Ординарец Багратиони достал из-под сиденья довольно увесистый черный кейс и открыл его. Там лежали деньги.

Конец ознакомительного фрагмента.