Птица Чабос. Самолёт в угоне не значится - стр. 16

Хомочка ожила.

Папа назвал ее Вероникой, в честь безграничной веры супруги в победу материнского счастья. А мама перекрестила в Хомочку, Хомку. Потому, что когда ей впервые показали дочь, она вместо прекрасного, неземного дитя, которого тысячу раз представлял себе во сне и наяву, увидела маленького, чудного, сморщенного голубого «хомячка».

«Как вы яхту назовете, так она и поплывет…»

Хомочка росла, полностью соответствуя каждому из имен. Оставаясь похожей на хомячка, девчушка имела бойкий, заводной нрав. Она была везде и во всем первой. В играх, в учебе, в детских проказах и шалостях. Сверстники ее очень уважали за покладистость и незаносчивость. Хомочка ухитрялась быть первой и в тоже время оставаться наравне со всеми.

По поводу своей внешности все детство Хомка нисколько не комплексовала. Лет до четырнадцати. Проблемы начались к пятнадцати годам, когда ее школьные подруги одна за другой стали превращаться в лощеных, симпатичных барышень, а она так и осталась Хомяком: толстушкой без талии с пухлыми щечками и чертовой скобкой на передних зубах.

Она по-прежнему была душой любой компании, заводилой и выдумщицей, но с танцулек подружки возвращались каждая под ручку со своим кавалером, некоторых даже увозили на авто, а она топала домой одна.

Одна спускалась в метро, украдкой, с завистью поглядывая на проплывающие по противоположному эскалатору целующиеся парочки, раскачивая языком во рту ненавистную скобку. А потом горько плакала, уткнувшись лбом в надпись «не прислонятся» на двери вагона, сквозь пелену слез, наблюдая, как мечутся и танцуют по стене туннеля черные «удавы» электропроводов.

И тут появился он. Владик.

Владик был старше Хомки в два раза. Она только что закончила школу и собиралась поступать в институт. Он только, что вернулся из рейса и получил должность старшего судового помощника капитана.

И было лето. И был месяц август. Большой город насквозь пропах пылью и бензином. Вероника сидела на скамейке и грустно так ела мороженое. Домой идти не хотелось. По тихой улице возле Хомкиного дома изредка, не спеша катились машины. Солнце, пробивающееся сквозь листву, играло тенями на блестящих, лакированных капотах проезжающих автомобилей. Мимо Вероники медленно, гораздо медленнее других прокатился двухведерный джип. Водитель, вывернув шею, разглядывал Хомку.

– Дурак, – сказала Вероника и, лизнув мороженое, отвернулась.

Джип доехал до следующего перекрестка и, там развернувшись, снова продефилировал мимо девушки. Водитель смотрел на Хомку во все глаза.

– Подумаешь, – фыркнула девушка и отвернулась в другую сторону.