Размер шрифта
-
+

Птенец и Зверюга - стр. 21

– Нет, спасибо, – вспомнив громил из охраны Эдика, решительно отказался Никита, – я уж как-нибудь сам справлюсь.

– Дело твое.


* * *


Спустившись на машине от Лубянки мимо Старой площади и памятника защитникам Плевны, выкрашенного в черную краску, они свернули на Солянку и углубились в запутанные дворы, едва протискивая лимузин между стен, следуя указаниям Глории.

Никита был удивлен, что в центре Москвы, недалеко от Кремля, существуют такие странные кварталы с домами, больше напоминающими Петербург Достоевского, с многочисленными переходами между дворами-колодцами, одни из которых заканчивались тупиком, а другие выводили на тихие переулки, примыкающие к когда-то существовавшему здесь Хитрову рынку.

Миновав несколько арок и сквозных дворов, они наконец остановились у обшарпанного двухэтажного дома, не ремонтированного как будто еще с царских времен.

Никита и Глория попрощались с Татьяной и вышли из автомобиля, Эдик, не глуша двигателя, вышел с ними и открыл гигантский багажник Линкольна. Достав из него братковскую кожанку, он протянул ее Самолетову:

– На, одень для пущего эффекта. Потом вернешь.

От этого предложения Никита не стал отказываться и с удовольствием облачился в мягкий набук куртки, которая пришлась ему в самую пору.

– Ну, бывайте, – махнул рукой Эдик.

Он влез на водительское сиденье и, оставив после себя незнакомо-сладковатый запах бензина, скрылся в переулках.

Глория критично оглядела своего спутника. С двухдневной щетиной и короткой стрижкой, одетый в кожаный "прикид", он и в самом деле стал поразительно напоминать представителя криминального мира.

– А тебе идет, зверюга, – в приливе нежности, прижалась она к нему и чмокнула в колючую щеку.

Никите понравилось то, как она его назвала.

– Только давай так, – деловито предложил он, – представь меня не своим приятелем, а как бы бизнес партнером. Мол, ты должна мне денег, и переводишь стрелки на своего папашу.

– Отчима.

– Ну, отчима. Мне так легче будет с ним разговаривать.

– Не знаю, что ты задумал, но пусть будет так.

Глория толкнула подпружиненную деревянную дверь с выбитыми стеклами в окошках, и они оказались в пахнувшем сыростью темном подъезде со стертой и непривычной городскому жителю деревянной лестницей.

Поднявшись по скрипучим ступенькам, они остановились у давно некрашеной двери без номера с разбитым почтовым ящиком. На ящике еще сохранись наклейки названий газет в написании характерном для тридцатых годов.

Звонок тоже отсутствовал, как класс, а потому Глория просто громко постучала согнутым указательным пальцем. Никита прислушался к происходящему в квартире, но кроме громко играющего радио, никаких других звуков не последовало. Глория постучала еще раз, однако с тем же удручающим результатом.

Страница 21