Пташка - стр. 13
Фогель бросается к Пташке через весь ковер. Он притворяется, будто хочет встать в исходную борцовскую позицию, а сам быстро наклоняется, пытаясь ухватить противника за ногу. Пташка поворачивается, ускользает, и дело кончается тем, что он оказывается сидящим на голове Фогеля. Это уж слишком. Я так возбужден, что даю коленом пенделя парню, стоящему впереди меня. А у того острый карандаш в заднем кармане. Острие вонзается мне в колено, обламывается и там застревает. У меня до сих пор осталась отметина, этакий сувенир на память о том дне, когда Пташка победил чемпиона округа весом в сто тридцать пять фунтов. Победил по очкам со счетом двенадцать – шесть и даже не вспотел. Фогель так обделался, что не мог прийти в себя до конца сезона. Ему не хватило двух очков, чтобы стать чемпионом штата: проиграл финал в Гаррисберге.
Все вещи, которые кажутся нам важными, становятся незначительными, едва задумаешься о том, что они в действительности значат; вся жизнь кажется ничем. Знание-умение уничтожается размышлением, даже не уничтожается, а как бы стерилизуется, перегоняется в знание-понимание. Раздумье – это переработка умения в понимание.
Наконец я так устаю от попыток поймать Пташку, что останавливаюсь и смотрю на него. Он мне улыбается. Все играет в свои игры. Он, конечно, хочет заполучить свой нож, но не сходит с ума от злости. Я для него всего лишь длинная рука судьбы. Вытаскиваю нож. Медленно открываю, чтобы напугать его. Делаю вид, что собираюсь его убить. А он стоит и глядит на меня. У меня возникает подозрение, что я не сумею разозлить его из-за ножа, даже если захочу. Брось я нож, и парень полетит, чтобы его поймать. Я начинаю замечать смешную сторону происходящего. Марио по-прежнему стоит рядом. Я бросаю нож на землю, к ногам Пташки. Пташка его поднимает. Он обтирает его, закрывает, потом идет к Марио и отдает нож ему. Говорит, если это действительно его нож, то пусть берет. Говорит, может быть, Зигенфус его нашел или украл, тогда он все равно принадлежит Марио. Я приказываю Марио не прикасаться к этому поганому ножу. Забираю его у Пташки сам, а потом отдаю обратно. Чувствую себя знаменитым генералом Ли, отдающим шпагу достойному противнику. Тогда-то Пташка и спрашивает меня, люблю ли я голубей, и приглашает к себе на двор – взглянуть на голубятню, которую строит. Марио отправляется домой, а мы с Пташкой становимся друзьями.
«…Птаха, ты знаешь, что смог бы стать чемпионом штата, если б захотел? Ты поборол бы всех этих креветок в категории сто двадцать пять одной левой. Побил бы все мыслимые рекорды».