Пташка для Сокола или Солнце души моей - стр. 6
И вдруг ахнула коротко, наконец-то сопоставив что-то в своей голове.
– Даю сто пятьдесят, и не дирхемом больше! – отрезал Шункар теперь уже по-акшарски, снова обращаясь к торговцу.
– Двести пятьдесят!
– Нет!
– Тогда прощайся с девкой! Где тут у вас ближайший… – проклятый торговец подтолкнул девицу в спину, словно собираясь уйти.
– Двести! Даю двести! – схватил его за плечо Шункар. – А иначе… заберу её вовсе без платы… именем хана! Для служения в ханском дворце… Ты ведь не посмеешь отказать в подарке нашему хану?
Шункар кривил душой – у него не было таких прав, да и отнять рабыню (читай – имущество торговца) можно было лишь за нарушение закона, а хитрец ничего такого не сделал. Но с лукавыми и бесстыдными приходится сражаться их оружием.
Взгляды схлестнулись, как клинки. Несколько мгновений Шункар и торговец сверлили друг друга недобрыми взорами.
– По рукам! Отдаю за двести, – победоносно кивнул торговец.
И Шункар вздохнул с облечением, плечи расправил, словно только что выиграл тяжёлый бой.
– Шункар! Ты с ума сошёл! Где ты столько возьмёшь? – зашипел ему на ухо Рашад.
– Ты же мне дашь в долг? Не откажешь? – виновато улыбнулся Сокол другу. – Я тебе сегодня же всё верну, клянусь. У меня есть, накопил. Просто не хочу, чтобы этот за нами тащился до самого дома, дабы плату забрать…
Рашад угрюмо вздохнул и молча полез в кошель за серебром.
***
3. 3
Глядя, как торговец тщательно пересчитывал монеты, невольница, кажется, начинала понимать, что произошло. Но от этого страх и растерянность ещё отчётливее проступили на её лице. Наверняка она тоже понимала, что просто так столько денег не дают, и теперь гадала, на какую же страшную участь обрёк её хозяин.
– Я тебя купил. Ты пойдёшь со мной, – снова обратился Шункар по-велларски, желая успокоить ничего не понимавшую девчонку.
Но вышло только хуже…
Взгляд веллы так и кричал: «Почему так много? Что ты задумал сделать со мной?»
А когда он достал кинжал из ножен и шагнул к ней, девица попыталась отпрыгнуть к стене.
– Тише! – велел Шункар, удержав её руки и намереваясь разрезать путы.
– Я бы не стал! – предостерёг довольный сделкой торговец. – Ты же видел, господин Шункар, она злобная и дикая…
Шункар поймал небесно-голубой взгляд – свирепый и полный ненависти, помедлил задумчиво, но глаз не отвёл.
А потом опять заговорил по-велларски – спокойно, уверенно, твёрдо:
– Послушай! Я тебя забираю. Больше тебя никто бить не будет. Обещаю, что не подниму на тебя руку, не сделаю ничего дурного. Но и тебя прошу – веди себя как женщина, достойная уважения, а не как дикий зверь! Обещаешь?