Пташка для Сокола или Солнце души моей - стр. 2
А когда он снова обрёл способность видеть, разглядел, что нестерпимо-жгучие блики отразились от обычного рабского ошейника. Солнце и сейчас горело на его сверкающей поверхности так, что казалось – это не оковы, а золотое ожерелье украшает изящную шею…
А потом взгляд скользнул дальше… по тонким ключицам, высокой груди, плечам, бледному лицу…
В конце концов, Шункар наткнулся на горящие неистовым голубым пламенем глаза, яркие и прозрачные, как два чистейших топаза.
И Шункар вмиг позабыл про Рашада и его нового садовника, всё его внимание теперь было приковано к незнакомке, обжигавшей даже на расстоянии в несколько шагов, как павшее на землю солнце.
***
Светлые глаза на юге – явление редкое. И ценное.
Невольница явно родом не из Степи. На веллу похожа.
Невысокая, хрупкая, тонкокостная. Будто не живая женщина, а пери[2] из сказки.
Косы толстые, богатые, тёмные, но не такие смоляные, как у дочерей юга.
А вот кожа светлая и прозрачная, как дорогой фарфор. Хитрый торговец недаром держит эту рабыню в тени, боится испортить такую красоту.
И глаза… эти огромные небесные глаза…
Ну, точно, точно она из Велларии!
Сердце сдавило арканом[3] боли, но он привычно отмахнулся от этой полузабытой тоски.
Ещё миг назад Шункар хотел уйти поскорее, но теперь приостановился – взгляд против воли тянулся туда, где у стены стояла незнакомка. Стояла, гордо вскинув подбородок, совсем не так, как положено смиренной рабыне.
Он разглядывал её, подмечая все мелочи, и непроизвольно прислушивался к разговору её хозяина и упитанного бородатого бая, топтавшегося рядом.
– Э-э-э, уважаемый… Столько просишь, так хоть покажи товар! Я хочу видеть, за что плачу такие большие деньги. Может, она крива и уродлива… Сними с неё этот мешок!
– Обижаешь, уважаемый! Ты же сам видишь, дева юна и прекрасна, как бутон розы. Она стоит в два раза больше. Я уступаю лишь из уважения к тебе…
– Уважения… Если в самом деле уважаешь, дай посмотреть на неё!
– Хорошо… – раздражённо фыркнул работорговец. – Плати два дирхема, и покажу!
– Это ещё за что? – возмутился толстяк.
– А вдруг ты только поглазеть пришёл, а покупать не станешь!
– Ты что сомневаешься, что я могу заплатить?! – возмутился тучный бай.
– Нет, что ты, уважаемый! – заискивающе улыбнулся торговец. – Но без платы, ничего не покажу.
– Будь по-твоему, шайтан[4]! – зло бросил толстяк, и швырнул монеты торговцу.
Хозяин подобрал дирхемы, расплылся в довольной улыбке и шагнул к девице.
Рабыня настороженно отпрянула, затравленно переводя взгляд с одного на другого – видно, плохо понимала степное наречие и не знала, чего ждать.