Псы войны. Противостояние - стр. 3
– Да, президентом быть не просто, – пробормотал он и стал анализировать события. Скажем, полковника Шеннона ещё можно понять – у него была тяжёлая форма рака лёгких и сепсис. Просто удивительно, как он выдерживал нагрузки последних дней. Солдаты доложили, что последние дни его буквально несли на руках к перевалу Акука. В своём прощальном письме он честно признался, что знал о своей болезни, и поэтому согласился организовать штурм Кларенса. Однако, он не представлял, сколько проблем возникнет после этого, и извинился за то, что втравил соратников генерала Оджукву в эту авантюру, а сам выбыл из строя. Что же Бог ему – судья, но Окойе не собирался отказываться от власти из-за каких-то предсмертных строчек. Тем более, что у Зангаро были блестящие перспективы в будущем – месторождение платины. Концессию на него можно будет продать и тем самым обеспечить стабильность власти. Конечно, отсутствие такого спеца как Шеннон будет печально, но не фатально. Президента сейчас гораздо больше волновал вопрос, что произошло с «Гвенко» и его личным адъютантом на борту. Капитан Бенъярд собирался забрать в Уарри недостающее оружие и боеприпасы и доставить их вчера в Кларенс, но что-то пошло не так. Спарксу удалось перехватить обрывки радиопереговоров между капитанами кораблей, следовавших в Уарри. Из них следовало, что позавчера ночью в порту произошёл взрыв на борту какой-то старой калоши под зангарским флагом. Это мог быть только «Гвенко». Поскольку официального сообщения из Гвиании не поступало, оставалась призрачная надежда, что с Генри всё обошлось. Тогда будет можно подумать и о новой экспедиции в Загорье.
Президент Зангаро посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти минут шесть, оставалось всего несколько минут до рассвета. Солнце поднималось столь быстро, что можно было вверху разглядеть фиолетовые перистые облака. Ночная мгла быстро рассеивалась: сквозь неё стали проступать отдельные предметы. Вдруг, окутанные предрассветной дымкой Хрустальные Горы окрасились в красно-кровавый цвет: это солнечные лучи попали в полосу тумана на их обратном, создав удивительный оптический эффект.
– Будто кровь в хрустале, – нахмурившись произнёс доктор.
– Что, сэр? – не понял его солдат. Он уже выключил прожектор и возился, надевая на него чехол.
– Красивый восход, – Окойе махнул рукой в сторону гор. – Наверное такое часто здесь бывает?
– Первый раз вижу, сэр! – ответил солдат. – Обычно над горами нет такого тумана.
Солнце поднялось уже над верхушками гор, и явление пропало.
– Смотрите, сэр, – произнёс солдат, приводя пулемёт в боевое положение. От города к дороге на небольшой скорости двигались два крытых грузовика. Тем временем, на площадке появился вахмистр Картр. Было видно, что он спешил, но дыхание его было ровное. Окойе удивился быстроте его появления: караулка, где находилась дежурная смена, располагалась в цокольном помещении дворца. Зазвучала сирена тревоги, ей откликнулась другая – в полицейских казармах, затем ещё одна – откуда-то из города. Двое солдат с пулемётом выскочили из парадной двери и перебежали к воротам. Из барака поодаль стали выскакивать солдаты. Они разбегались по двору, занимая позиции вдоль периметра. По-видимому, каждый из них знал, что делать. Президент с любопытством наблюдал за приготовлениями к обороне.