Псы войны. Противостояние - стр. 112
– Вы говорите по-английски? – попробовал он заговорить, и был совершенно обескуражен, когда она без малейшего иностранного акцента ответила вопросом на вопрос:
– Не можете ли Вы принести мне стул?
Алекс подал знак фотографу, торчавшему у дверей:
– Принеси. А потом сфотографируй эту даму. Вы позволите?
– Да. Немного паблисити мне не повредит, – как впоследствии выяснилось, Марика вообще не имела ничего против газетчиков.
Время от времени она пододвигалась в очереди, отвечая на вопросы Алекса, внимательно разглядывая репортера. Он ей понравился. Не очень высокий, светловолосый молодой человек, делающий свое дело с напускной небрежностью.
– Я прочту вам записанное, – перебил ее мысли Кларк. – Итак, Марика Кленотник, двадцати восьми лет, приехала из Праги, художница. Успех на выставках в Берлине и Вене. Незамужняя. Русские разграбили вашу квартиру в Праге. Вам удалось бежать через Швейцарию, и теперь вы хотите начать новую жизнь в Англии.
– Так, – лаконично ответила она и стала рассказывать о событиях пражской весны.
Тогда он сделал отличное интервью. Ему даже удалось разыскать в каталоге одной швейцарской галереи портрет польского писателя Ярослава Ивашкевича, нарисованный Марикой. Газета сопроводила интервью Рикса репродукцией этой картины и фотографией художницы. Уже через четыре недели Марика получила свой первый заказ: Роберт Иннс-Смит, редактор «Таттлера» – отливающего глянцевой бумагой модного иллюстрированного журнала для высшего общества, – заказал свой портрет эмигрантке. Получив аванс в целых пятьдесят фунтов Марика разузнала адрес журналиста и пригласила его в ресторан. Алекс был очень удивлён этим, но из профессионального интереса не смог отказаться от приглашения: можно было сделать отличное продолжение его первого интервью. При второй встрече молодая художница произвела на Алекса такое сильное впечатление, что он даже позабыл о своей профессиональной любознательности и упустил такую почти незначительную мелочь: спросить ее, откуда она так хорошо говорит по-английски.
– Вы отлично владеете своим ремеслом, мистер Рикс, хотя не принимаете его особенно всерьез, – сказала ему на прощание Мария. – Я уверена, что мы с Вами ещё встретимся.
Второе интервью с Марикой оказалось провальным, потому, что Марика умолчала о том, что раньше уже жила в Англии два года. Узнав об этом из третьих рук, редактор сделал выговор Алексу:
– Похоже, что твой мозг переехал в область ниже пупка…
Так и произошло. Однажды вечером Алекс навестил ее, а через месяц переехал к ней. Вероятно, Марика всё же любила Алекса, хотя и не закрывала глаза на его недостатки. Поначалу ей показалось, что недостатки эти были его самыми привлекательными чертами. В конце года они поженились. Алекс в лице Марики нашел подругу, излучавшую спокойствие. С лёгкой руки Иннс-Смита, художница получала заказы от тщеславных бизнесменов и парламентариев, которые были не прочь увидеть в печати свое имя, упомянутое в связи с новой картиной. Поэтому на первых порах супруги почти не испытывали финансовых затруднений и сняли уютную квартирку на Джад-стрит. Коллеги и друзья, навещавшие их квартиру, завидовали Алексу – какая пригожая и ловкая хозяйка ему досталась. Действительно, гонорары его и Марики позволяли устраивать вечеринки, которые посещали многие люди: знакомые и незнакомые. В какой-то момент Алекс поймал себя на мысли, что потерял желание писать: он стремился поскорее завершить работу и бежать домой. Но однажды наступил день, когда это всё закончилось: он написал большую статью о военных проблемах и остро поставил вопрос о целесообразности содержания Рейнской Армии. Его коллеги из «Таймс» и «Обсервера» целыми неделями высмеивали его: неужели он сомневается в рещающей роли Британии в мировых войнах. Кто-то из коллег позволил себе даже задать вопрос, не будет ли, скажем, мистер Рикс рад, если Великобритания, чтобы обезопасить свою империю, заключит договор с русскими и отдаст континент коммунистов? А «Таймс» просто-напросто заявила, что ему не мешало бы проверить состояние своих умственных способностей, прежде чем заниматься военными прогнозами, которые требуют не только широкого кругозора, но и по меньшей мере нескольких курсов военной академии. Затем он написал несколько статей о событиях на Ангилье, что вызвало очередное недовольство истэблишмента. Алекс уже не мог себе позволить отказаться от того или иного задания своей газеты, как это бывало раньше. Хотя он больше не писал военно-политических статей, это вовсе не значило, что журналист не замечал происходящих в мире событий. Наоборот, Алекс пристально следил за ними.