Псы войны: дневники Шеннона - стр. 102

– Суета сует. Ты не прав, сын мой!

– Я знаю. Вы хотели со мной о чём-то поговорить?

– Я вижу, ты спешишь, и ты не готов. Приходи ко мне позже. Меня зовут отец Алоиз!

– Но вы вчера хотели со мной поговорить.

– Да. Я хотел поблагодарить тебя за освобождение священника…

– Это сделал не я, а мой офицер.

– Но он же выполнял твой приказ!

– Да.

– Значит наша церковь благодарна тебе за это.

– Отец Алоиз! У меня не так много времени на долгий разговор, но позвольте спросить.

– Да, мой сын.

– Как вы относитесь к тому, что произошло вчера?

– Сын мой, ты знаешь, что святая церковь не вмешивается в мирские дела…

– И всё-таки?

– Я попробую тебе ответить, но имей ввиду, что это моё личное мнение – христианина, но не пастыря.

– Я вас внимательно слушаю.

– Ты должен знать, что долгое время здесь, в Зангаро, проповедь христианства не имела успеха. Даже закон Мурата, объявившего христианство государственной религией, не дало тех плодов, какие взросли после прибытия сюда проповедника Харриса. Ты что-нибудь слышал о нём?

– Нет, отец Алоиз.

– Во времена первой мировой войны он прибыл из Либерии в эти глухие места. По воспоминаниям, это был высокий седой старик, всегда одетый в белое. Проповеди Харриса широко разнеслись по тропическому лесу. Кроме Зангаро он проповедовал свыше двух лет на Береге Слоновой Кости, а ещё раньше – на Золотом Берегу. Он шел от деревни к деревне, опираясь на крестообразный посох. Его горячие, взволнованные проповеди собирали тысячи крестьян. Он провозглашал новое, христианское вероучение, призывал народ сжигать идолов и разрушать их алтари. С установлением господства белых в глазах многих традиционные религиозные взгляды становились предметом сомнений, а может быть, и насмешки, когда появился Харрис. Разве сумели предки, в честь которых чуть ли не ежедневно совершались жертвоприношения, защитить народ от чужеземных захватчиков? Разве заступились боги за своих почитателей?

– Отец Алоиз, вы рассказываете удивительные вещи. Неужели все бакайя приняли христианство?

– Не все сын мой, не все, но многие. Его успеху способствовало появление какао в Зангаро. В деревнях, выращивающих шоколадные деревья, множились конфликты из-за накопленных богачами состояний, из-за крупных наследств. Волнами растекались зависть и взаимная неприязнь. Эти человеческие страсти находили выход в колдовстве, в заговорах. Страх словно пропитывал крестьянские общины, и на месте исчезавших традиционных средств защиты от таинственной опасности сглаза появлялись новые – особые часовенки, оберегавшие крестьянина от окружавшей его невидимой, неразличимой враждебности. Количество этих часовенок возрастало параллельно увеличению объема производства какао…