Психология развития и возрастная психология - стр. 61

Уже использованная классификация ориентации Э. Фромма дала возможность увидеть конкретно-историческую обусловленность тенденций активности, соотнести ее с интеграционными тенденциями в Я человека. Сейчас мне бы хотелось усилить такой момент в собственном рассуждении: любая интеграционная идея (происхождения, цели и смысла, возможности воздействия, общности) предполагает диалогичность сознания, несущего эти идеи. Диалог с другими людьми в вербальной форме или диалог со своим вторым Я, эта диалогичность и является основой жизненности идеи – своего рода защитой от превращения её в фантом, в стереотип, в указание, в назидание, в одномерное, линейное правило.

Поддерживают эту диалогичность идей естественная связь между поколениями и преемственность культурно-исторического контекста жизни, то самое чувство причастности к делам сегодняшним, та ответственность перед будущим и знание прошлого, которые делают человеческое Я не только потенциально присутствующим, но и осуществляющимся.

Если эта диалогичность нарушается, то каждому поколению не только надо заново изобретать велосипед, но и искать другой источник для сохранения сознания, Один из парадоксов жизни состоит в том, что одно поколение – поколение сверстников – не может сохранить, а тем более развить сознание. Поколению сверстников будет не хватать Мудреца – философа, который может посмотреть на жизнь как бы со стороны, – рефлексивно и отстраненно.

Недаром существуют и существовали возрастные субкультуры, которые приобрели особое значение по мере исторического признания специфики детской психики, её качественного отличия от психики взрослых. Существование субкультур интересно для меня проявлением в них интеграционных тенденций, которые в конечном итоге исчерпывают себя, как проходит период чувствительности организма ребенка к детским инфекциям. Субкультура как бы расходует резервы своей диалогичности. Подробнее о них мы поговорим при описании подросткового и юношеского возрастов.

Мудрец-философ в индивидуальной судьбе человека и в жизни субкультуры выполняет важнейшую задачу – задачу развития честного мышления, ориентирующего человека в жизни его Я и в мире бытия, открывающего существование необходимости различать жизнь и псевдожизнь для сохранения самого главного в феномене человека – честного мышления. Мудреца-философа нельзя заменить никем, он и есть то самое Я, которое есть Я. Можно сыграть его роль, только как актер не равен своему герою, так и играющий роль мудреца будет не равен ему в проявлениях своего Я. Мудрецы не принадлежат ни одной субкультуре, они принадлежат всем. Таким был Мераб Константинович Мамардашвили, имевший право и смелость сказать: «…я буду против народа»