Психология надежды. Оптимизм и пессимизм - стр. 38

В этом смысле мне представляется, что более адекватное понимание различий между надеждой и оптимизмом дается в другой работе (Farran et al., 1995): надежда есть процесс переживания относительно достижения конкретного объекта, оптимизм же является общей положительной диспозицией, что все будет хорошо.

К. Муздыбаев ссылается и на Аверилла с соавторами (Averill et al., 1990), которые пишут, что надежда говорит нам о человеческой ценности, а оптимизм – об оценке личностью ситуации. По их мнению, человек может сказать: «Я очень пессимистичен, но, тем не менее, я надеюсь». Даже если это и так, то это вовсе не означает отсутствие связи между надеждой и оптимизмом—пессимизмом. Оптимизм – пессимизм характеризуют то, как человек надеется – не сомневаясь в успехе или же сомневаясь.

Наиболее сильным аргументом в пользу нетождественности надежды и оптимизма является понимание оптимизма как бодрого и жизнерадостного восприятия мира, как общего мироощущения, что все будет хорошо.[6] Оптимизм – это постоянная эмоциональная характеристика человека, окрашивающая переживание, связанное с ожиданием чего-то. Надежда связана с ожиданием наступления какого-то конкретного события или достижения конкретной цели. Она отражает вероятность достижения желаемого: чем больше вероятность, тем сильнее надежда. У оптимистов эта вероятность высокая, у пессимистов – низкая.

Таким образом, надежда и оптимизм – понятия хотя и не тождественные, но не отделимые друг от друга, как неотделимы друг от друга платье и его фасон.

Почти у каждого в тот или иной момент его жизни надежда не осуществлялась, а иногда терпела полный крах. М. Селигман считает, что, пожалуй, это даже хорошо. Ведь без разочарования надежда не сможет стать твердой и неиссякаемой, а человек не сможет избежать опасности превратиться в мечтателя-оптимиста. Но порой надежда разбивается, и человек никогда не обретет ее снова.

Реакция на крушение надежды может быть разной. Многие настраивают себя на обычный оптимизм, надеясь на лучшее и не давая себе труда признать, что может случиться не только хорошее, но и самое плохое. Они сводят свои требования к тому, что могут получить, и даже не мечтают о том, чего, как им кажется, достичь не могут. Они никогда не испытывают чувства безнадежности, потому что никто, как им кажется, его не испытывает. Они являют собой образец особого покорного оптимизма, который мы наблюдаем у многих членов современного западного общества. При этом оптимизм обычно осознается, а покорность нет.