Псевдо - стр. 3
Светловолосые, худые.
Как же мне не хотелось сюда ехать…
– Где криминалист? – я перевожу взгляд на Кривина. Выглядит он довольно болезненно: черные круги под глазами, впалые щеки с темной щетиной и крайне тяжелое дыхание. Несмотря на низкую температуру в помещении, на его лбу выступили капли пота.
– Фотографии сделал и вышел. Без него справимся.
– Ты когда в последний раз отдыхал?
– Да это простуда… Наверно. Зараза, не вовремя, – нахмурив брови, он достает из внутреннего кармана пиджака ручку. Щелчок – она готова к работе.
– Ну да, а в другое время она была бы кстати, – нервно усмехаюсь я.
– Да ну тебя, – отмахивается Кривин. – Давай уже к делу.
Раскрытый чемодан я кладу на пол и вытягиваю две медицинские перчатки.
– Получается, что отчим задушил одного и зарезал второго?
– Вот протрезвеет, и спросим, – Кривин усиленно трет правый глаз, и, кажется, не особо хочет в чем-либо разбираться.
Никакой сосредоточенности. Это раздражает.
Я сажусь на корточки у тела задушенного мальчика и поворачиваю его голову так, чтобы лучше рассмотреть шею: с обеих сторон имеются небольшие округлые кровоподтеки, а с правой стороны под углом нижней челюсти – полулунные ссадины от давления ногтями. Типичные следы удавления руками. Но глубина ссадин не характерна для обычных коротких мужских ногтей.
– Там женщина у лифта плачет. Это их мать? – я выпрямляюсь и изучаю взглядом ванну. Когда-то она была белой. Или желтоватой от налета. Сейчас она в алых разводах.
– Да, а что?
– Во время убийства она была дома?
– Ну да, – Кривин зевает и жмурит глаза.
– Тоже пьяная? – я поворачиваю голову второго мальчика в бок. Такие же глубокие ссадины, как и у первого.
– Вообще в хлам. Даже стоять-то не может, так и сидит с самого приезда дежурки.
– Хм… У обоих ссадины. Глубокие. Не очень похоже на мужские ногти.
– Да? Ну, может, он долго не стриг или гитарист какой-нибудь, – новая информация не интересует следователя. Его безразличный тон выводит из себя.
Толкает в пропасть.
Табуретка – голова. Голова – раз. Голова – два. Углом в висок…
Нет.
– С чего ты решил, что отчим один их убил? А если он их и не убивал? Эта мать, почему там сидит? Она тоже подозреваемая! Да, что с тобой не так? – мой поток вопросов частично возвращает Кривина на землю.
– Я… Я… И правда… – он вытирает рукавом рубашки пот со лба и хмурится. – Иванчук! Иванчук!
Бас следователя раскатывается по квартире, призывая полицейского. Тот заходит.
– Крути Квасову! Подозреваемая!
Иванчук кивает и уходит. Все просто. Просто исполняет приказы. Просто крутит, кого скажут.