Прыжок во тьму - стр. 8

Были и его кузен с женой. Они сразу пригласили нас на следующие выходные съездить на озеро порыбачить.

После ужина мы прошли в просторный холл, где хозяин дома предложил всем вина многолетней выдержки. За ним потекли легкие разговоры, плавно перешедшие к политике и спорту. Я, встав с удобного дивана, решила рассмотреть фотографии, висевшие на противоположной стене и составлявшие единое панно – до этого еще не видела детских фото своего мужчины и надеялась найти их в красивых позолоченных рамках.

Я, подойдя ближе, застыла, не в силах отвести взгляд от цветных снимков. Мой бокал вылетел из рук. Разбился.

– Кэт, ничего страшного, – сразу подошел ко мне Дэйв, выводя из транса.

– Я, наверное, немного резко встала, не понимаю, как это вышло, – начала оправдываться я, но знала, что причина точно не в головокружении.

– Ничего страшного, я же сказал, – обнял он меня со спины. – Вот это я с мамой в Диснейленде, – указал он на фото, потом на следующее. – На вручении диплома. А вот, видишь это старое фото? – На фотокарточке улыбалась молодая девушка в военной форме. – Мама училась в Военной академии.

Он говорил об этом с гордостью. На фотокарточке каллиграфическим шрифтом было выгравировано: «Эмма Колфилд». В рассказах Дэйва его мама всегда упоминалась в прошедшем времени, и я думала, что она умерла, не спрашивала подробностей, видя, с какой тоской он говорит о ней.

– Она не сменила фамилию?

– Нет, по госконтракту ей нельзя было выходить замуж. Поэтому с отцом они просто сожительствовали и вступили в брак намного позже, когда мне было уже пятнадцать лет. Но фамилию она уже решила не менять. Я обязательно расскажу тебе о маме, она была замечательным человеком. Уверен, ты бы ей понравилась.

– Не сомневаюсь, – вымученно улыбнулась я. Сравнивая фотографии, поняла, что сын внешне походил на свою мать. Только внешне? А жажда власти и желание подчинять? Нет, это мой Дэйв, ничего не изменилось. – Я пойду прилягу, – сказала я, плохо справляясь с дрожью от воспоминаний, всплывавших в голове: смерть Эммы и то, как я радовалась ей.

Я начала задыхаться в этом доме, захотелось уехать, сбежать, укрыться. Меньше всего на свете я хотела, чтобы образы, связанные с ней, вернулись и так четко возникали в памяти. Словно все, что пережила, случилось только вчера.

Дом стал казаться враждебным, давил на меня, прогонял. Я знала Эмму Колфилд, она возглавляла одну из самых больших банд Альтернативы и работала на демонов. Самым страшным для меня оказалось то, что однажды я встала у нее на пути.

Когда я осталась одна в комнате, в ее доме, стало еще хуже. Перед глазами будто маячил ее труп, оставшийся в другом мире. Я вышла в коридор, мне срочно нужно было на свежий воздух. Но перед одной из дверей я застыла. Возможно, это была интуиция, чертов синдром, согласно которому убийца возвращается на место преступления, или хранит вещи убитого, или издали смотрит на похороны жертвы. Нет, жертвой была я. Стокгольмский синдром? Приоткрыв дверь, я увидела двуспальную кровать с покрывалом персикового цвета. Нежно-розовые занавески, огромный комод, служащий дамским столиком. На нем были аккуратно разложены духи и крема, теперь уже наверняка пришедшие в негодность.