Прыжок в неизвестное. Парикмахер Тюрлюпэн - стр. 18
Соня закурила папироску и откинулась на спинку стула, как если бы уже сидела в вагоне и неслась мимо Мюрццушлага, Санкт-Петера или Опцины.
– Будете ли вы мне все писать в Венецию? – спросила она, пуская дым клубами. – Венеция, posta grande. Вы тоже, мистер Броун?[3]
– Что же мне вам написать? – спросил мистер Броун, не отрываясь от своей книги.
– Что случилось нового в конторе.
– Что же может случиться нового? – отозвался бухгалтер и спрятал голову между двумя листами. – Что Коломан Штейнер в Грос-Кикинде предлагает шесть процентов, это вас, вероятно, мало заинтересует. Будьте довольны, что несколько дней не будете об этом слышать.
– Фрейлейн Постельберг уже позаботится о новостях, – вмешался в беседу господин Нойгойзль. – В этом месяце волосы у нее вишнево-красные, после первого числа очередь за цветом травянисто-зеленым, это я знаю из надежного источника.
– Вы этого у нас, вероятно, все равно не увидите, господин Нойгойзль, – отразила удар жертва нападения, неделикатно намекая на угрозу патрона. Так что вам должно быть безразлично.
– Деточки, перестаньте ссориться! – остановила ее Этелька Шпрингер. Скажи-ка лучше, Соня, что скажет Стани, когда услышит, что ты укатила с Георгом?
– Стани? – Соня пренебрежительно пожала плечами. – Пусть говорит, что хочет. С ним у меня все кончено.
– У тебя все эгоизм и расчет, – сказала фрейлейн Постельберг.
– Как можешь ты это говорить? – вскипела Соня. – Пожалуйста, не суйся в мои дела.
Она достала из сумочки фотографию своего друга и поставила ее перед бухгалтером.
– Это Георг Вайнер. Разве он не хорош собой, мистер Броун? Разве не хорош?
Мистер Броун как раз был занят сложением и не имел времени отвести взгляд от страницы.
– Как ангорский кот, – сказал он, однако, на всякий случай. – Семнадцать… двадцать шесть… тридцать два. Как шелковичный червь.
У него от многолетней деятельности в области шелковой промышленности составилось смутное представление о шелковичном черве как о каком-то особо красочном животном.
– Нет, серьезно, мистер Броун, – приставала Соня, – скажите, разве он не красив?
– Пятьдесят один… пятьдесят девять… шестьдесят четыре. Как олень с Карпат.
Соня огорченно повернулась к нему спиной и положила фотографию на свой столик.
– Мне жаль Стани, – сказала фрейлейн Постельберг. – Не знаю почему, но он не выходит у меня из головы. Послушайся меня, брось Венецию и скучного Вайнера и поезжай к своей тетке в Будвайс, как в прошлом году.
Соня скроила гримасу и решила, что не стоит отвечать.
– Как райская птица! – произнес, нагибаясь над своей конторкой, мистер Броун, машинально, во время складывания, подыскивая правильное сравнение для красоты Георга Вайнера.