Прыжки во времени. Парадигма бессмертия - стр. 20

Дарья ответила не сразу. Лицо ее утратило безмятежность, стало вдруг задумчивым и серьезным. Она осторожно высвободила руку, желая оставаться свободной, ничем не скованной. Несколько секунд в полной тишине смотрела в одну точку, обдумывая решение, затем взяла бутылку и решительно плеснула спиртное в рюмки, после чего каким-то не своим, низким приглушенным голосом, устало произнесла:

– Петя, твой выбор уже сделан, ты хозяин своей волшебной машины, и ты же ее невольник. Я верю тебе и готова помочь в любой ситуации. Надеюсь – уже тебе в чем-то помогла, – чуть лукаво улыбнулась она. – Но сейчас я не готова дать окончательный ответ. И потому, давай пока оставим все, как есть. Неужели на сегодня этого мало?

– Даша, это так много, что ни моя душа, ни мой разум не могут все это вместить, – искренне воскликнул Петр, решительно взял со стола налитый янтарный напиток, чуть его не расплескав, и осторожно вложил рюмку в ее в теплые пальцы, сжав их своей ладонью. – Выпьем за праздник, который сегодня с нами.

Дарья придвинулась к нему, погладила его по жестким волосам и произнесла:

– Да будет так!

Вскоре они вновь будут познавать друг друга, открывая неизведанные ранее чувства и ощущения, вкус сладости, нежность соития, боль влечения и аромат огня.

Дашин мобильник зазвенел противным стрекотом в девять. Казалось, дьявольские молоточки назойливо стучали в ушах Петра, не давая вновь провалиться в блаженный сон. Начинался новый день, но отчетливо восстановить события нескольких последних часов ему не удавалось. Лишь помнил, что в сумраке их тела то переплетались, то отталкивались друг от друга, простые слова вдруг приобретали значимость вечных истин, смысловые акценты смещались, обостряя чувства. Обрывки сна и воспоминаний перетекли в нагромождение звуков и образов, в которых различить реальность от фантазии уже не представлялось возможным. Желая освободиться от оков Морфея, Калинкин сбросил одеяло и резко встал, бесцеремонно демонстрируя обнаженное тело своей возлюбленной двум волнистым попугаям в клетке. Попугайчики сразу оживились, защелкали и засвистели, наперебой выражая восхищение открывшейся перед ними картиной, как истинные ценители стиля ню.

– Хорошо, что перед сном накрыли клетку тряпкой: еще бы и не такое увидели, – иронично, пытаясь унять головную боль, подумал Петр.

В падающем утреннем освещении Дарья действительно выглядела чертовски соблазнительно, словно пробуждающаяся Аврора. Идеал женской красоты вдруг подал признаки жизни и тихо застонал, мысленно моля небо о пощаде – так не хотелось просыпаться после бурной ночи. Хочешь – не хочешь, а время приходить в себя и чистить перышки…