Размер шрифта
-
+

Прынц Робэрт. Эротическая сказка для взрослых - стр. 3

– Бабу-у-у-уля. А ты это откудава зна-а-аешь? Может, ты и людям можешь чего предсказывать?

– А чего. – говорит бабуля – Могу и людям.

– А кому людям?

– А любым людям.

Тут Маню как-будто кто в зад шпынул. Она сразу вся вспотела и занервничала. Ей так захотелось про ребёночка чего спросить, аж сил никаких!

Я ж говорю: «Час придёт и квас дойдёт»!

– А мне вот можете предсказать? – дрожа голосом, спросила она.

– А как жаж! Могу и тебе, молодка. – сказала бабка, наклонила головку так набочек, и один глазик на Маню скосила с прищуром и юморком. Прямо не бабка, а веселушка какая. – А чего хочешь узнать? Про ребетёночка, поди?

Маня аж подпрыгнула вместе с пустым тазом, а соседки все как одна на неё вытаращились. Это была их с Ваней домашняя «военная тайна», и никто про это ничего во дворе не знал. Тем более бабы: «Только лясы точат, да людей морочат». Надо было чего-то делать и быстро. Маня хватанула бабку за руку и шустренько потащила домой. Ей никак не хотелося при бабах прямо во дворе говорить про сердешное…

Бабка, лёгкая как пушинка, и глазом не успела моргнуть, как уже у Мани за столом сидела на кухне с блюдцем чая в правой руке, и кусочком сахара в левой, а Маня стояла над ней, как утёс над рекой и делала глазами рентген на всё бабкино лицо. Лицо своё бабка держала вниз, и рентген выдавал нулевой результат, тем более, что на улице уже даже засмеркалось. Но, отглотнув из блюдечка с шумом чаю, вдруг подняла его и Маня тоже вдруг сразу криво села на стул, чуть не промазав мимо. Лицо-то у бабки оказалось шутливое, молодое, молодое и с огромными голубыми глазищами, которые на лице были чужие, не с этого лица. Мало того, они казалися озёрами, куда можно было нырнуть, потому что глаза были мокрыми, как вода, но не со слезами, а так какие-то… непонятные.

«Глаза по кулаку, а слёзы по палке», прям.

Маня, вся сразу занемевшая, сидела и смотрела в эти глаза без отрыву, а по спине у ней бегали мураши. Нет, не мураши. Крупнее. Тараканы какие-то прямо и щекотали за сердце. Мане показалось, что напротив неё сидит заморская красавица королевна и тоненькими пальчиками держит блюдечко снизу. Потом она вдруг открывает рот и говорит девичьим голосом:

– Дорогая, свет Марьюшка!

Маня аж дар речи потеряла от такого. Это ж надо! Она знала, как Маню зовут! Прям, ну не скажи: «Не грело, не горело, да вдруг осветило». Тем более, что никто отродясь её так не называл, да ещё таким нежным голосёнком. Она сидела на краюшке стула одной половинкой и поэтому сутулилась. Ей неудобно было так сидеть. А тут вдруг вся выпрямилась, как кол в неё кто воткнул и совсем засерьёзнела.

Страница 3