Прятки - стр. 21
Но Воронов оказался проворнее. До того, как ее рука схватилась за ручку двери, он успел захлопнуть дверь перед самым ее носом. Оля оказалась зажата в угол.
– Ну, что, где она? – не реагируя на ее попытки открыть дверь, навис опер над ней. – У тебя дома прячется?
– Нет! – девушка перестала дергать несчастную ручку (все равно ничего не получалось) и прислонилась спиной к холодной стене. – Я не знаю, где она, – сдула с лица упавшую прядь волос, смело посмотрела в глаза менту.
– Че ты мне гонишь?!
Он подошел ближе, склонился ниже. Впился немигающим взглядом, от чего у нее невольно поползли мурашки по телу. От насмешки на его лице не осталось и следа. Оля хотела бы увернуться от его пронизывающих глаз, да не вышло. Темные, сощуренные, злые, они были повсюду, куда бы она ни отвернулась. Стало страшно, жутко.
– Ты же ей сейчас звонила, – даже не спросил, а с уверенностью заявил опер. – Подруге своей.
– Она сама мне позвонила. И я не знаю, где она, – нагло соврала Григорьева. Не зря же говорят, наглость – второе счастье. Однако парень оказался наглее.
– Телефон давай, – Воронов протянул ладонь опешившей девушке и уже через секунду резким движением сорвал с ее плеча сумку. Бесцеремонно отстранив ее в сторону, пресекая все попытки отобрать свою вещь, внаглую вжикнул молнией. – Ты ей звонила. На домашний, – сообщил, просмотрев журнал исходящих вызовов. Закинув телефон обратно в сумку, приказал: – Адрес говори!
Видя, что девушка упрямо молчит и только смотрит на него колючим взглядом, внезапно беззлобно рассмеялся:
– Я же в личном деле твоем посмотрю. У завуча спрошу. По базе пробью. Все равно узнаю. Лучше сама скажи. Время мне сэкономь, – после паузы добавил со вздохом: – Я же помочь хочу твоей подруге. Помочь, – последнее слово произнес с нажимом.
Во время этого слабого подобия вежливого разговора Воронов не забывал подпирать рукой дверь, чтобы у девчонки не возникло соблазна сбежать. Хорошо еще, что никому в туалет по нужде не приспичило, но беседу нужно было сворачивать.
– Так, поехали, – он подхватил упертую, но, положа руку на сердце, хорошую подругу своей тезки, под предплечье и вывел ее в коридор. – Если ты мне сейчас не скажешь адрес, я тебя закрою за укрывательство преступника, – прошипел ей на ухо с самым серьезным видом.
И Ольга сдалась. Продиктовала свой домашний адрес, послушно села к нему в машину, в машине вела себя тихо. Недалеко от обозначенного адреса, вдруг всполошилась.
– Слушай, мне в аптеку надо. Срочно, – указала рукой на аптечный киоск с торца дома, мимо которого они проезжали, и где работала знакомая матери. – Останови, а? Я быстро.