Пряные дни - стр. 39
Свернув на центральную улицу, Евгений неторопливо покатил вперед, поглядывая по сторонам в поисках подходящих информаторов.
Искомое обнаружилось на пятачке перед большим аляповатым зданием в духе соцклассицизма, на фасаде которого еще угадывались следы от букв «КЛУБ». Неподалеку от входа, в тени густой акации стояла скамейка, на которой от солнца укрывались три старушки, своей невозмутимой неподвижностью смахивающие на аксакалов из «Белого солнца пустыни». Под их взглядами, сопровождающими вылезающего из машины Евгения, он чувствовал себя точно в рентгеновском кабинете. Будь у него с собой дозиметр – он наверняка бы зафиксировал исходящее от них всепроникающее и все замечающее излучение.
Старушенции почти наверняка уже в уме разобрали его по косточкам – кто он такой, зачем пожаловал и сколько у него за душой деньжат, причем с точностью, которой позавидовал бы даже иной налоговый инспектор. Они представлялись абсолютно неприступными. На любой заданный им вопрос они вполне могли ответить: «давно здесь сидим», но Евгений умел находить бреши даже в такой серьезной обороне. Самым их уязвимым местом являлись уши. А когда ты знаешь, что сидящего перед тобой человека ты видишь в первый и последний раз, можно нести любую ахинею, и угрызения совести потом не замучают.
– День добрый, почтенные дамы! – журналист широко улыбнулся, подходя ближе и доставая из кармана фотографии. – Вы мне не поможете?
Капитану Левченко щеголеватый полковник сразу не приглянулся. Он не любил мужчин, подчеркнуто трепетно относящихся к своему внешнему виду и всячески демонстрирующих окружающим свой статус. А Сванссен буквально излучал надменность, да вел он себя несколько странновато.
Выйдя из здания Управления, он послюнявил палец и поднял его вверх, определяя направление ветра, после чего объявил, что обход необходимо начинать с западной окраины города. Чего он опасался, интересно? Что собака может учуять запах полиции? Или кинологи все со странностями?
После, во время шатаний по Омулям, причуды полковника продолжились. Подъезжая к очередному указанному адресу, он останавливался на некотором расстоянии от дома, высовывался из кабины и то ли прислушивался, то ли принюхивался к чему-то. Потом давал знак двигаться дальше. От разговоров с людьми он вообще полностью устранился, предоставив Левченко и Венскому самим задавать вопросы, и даже не слушал, что им отвечали. Создавалось полное впечатление, что он занимается этим исключительно «для галочки».
Капитан предполагал, что Сванссен проявит хоть какой-то интерес к собакам, что встречались им во время обхода, но он и на них не обращал ровным счетом никакого внимания. Как будто их и не было вовсе. Сами же собаки при встрече с полковником почему-то испуганно съеживались и старались поскорее куда-нибудь улизнуть. Кинологическая братия определенно пользовалась у них дурной славой.