Пряничный дом леди-попаданки, или медовое (не)счастье для князя - стр. 13

– Ух ты! Вот это да, – сделала несколько шагов в центр чердака и покружилась. А потом подбежала к большому окну, которое на удивление было застеклено, и посмотрела на улицу. Через грязное, покрытое пылью и паутиной стекло я увидела, что передо мной лежала извилистая дорожка, окружённая деревьями, которая вела к небольшой деревеньке из нескольких десятков домов.

А это значило, что я была здесь не одна. Это давало надежду на то, что я смогу завести друзей и познакомиться с новыми людьми. Тогда мне было бы не так одиноко. Ведь общаться с кроликом, у которого за спиной крылья пчелы, – это не самое приятное занятие.

Протерев стекло покрывалом, которое стало поистине универсальным предметом, и избавившись от паутины, я оглянулась и осознала, насколько просторным был чердак. Здесь, на чердаке, деревянные балки выполняли сразу две функции: служили потолком и опорами для крыши. Но я же помнила, что увидела в первый раз, взглянув на этот дом и крышу. Она была покрыта сырой соломой, но здесь наверху, ничего подобного не было. Крыша состояла из крепких массивных брёвен, и это было, видимо, единственным, что здесь было целым и прочным.

Вдобавок к этому, здесь располагалась массивная кирпичная труба, которая поднималась снизу от камина. Если растопить его внизу, тепло от трубы согреет и чердак. А это означало, что здесь можно сделать полноценную комнату, в которой можно преспокойно жить.

Я, конечно, не знала, какие зимы в этом мире: холодные или тёплые. Возможно, сейчас за окном была настоящая зима, а я просто не замечала этого.

Пожав плечами, я прошлась по всей площади чердака, оставляя своими гигантские калошами следы на пыльном полу, и недовольно покачала головой.

– Сюда бы хорошую метлу и ведро мыльной воды с тряпкой, я бы быстро навела здесь порядок. – Стоило мне это произнести, как я ощутила внушительную вибрацию стен. Они словно задрожали от страха или возбуждения, и мне показалось, что началось землетрясение. Схватившись за одну из стен, я прижалась к ней, сама трясясь как осиновый листок. А потом в воздухе материализовалась большая метла, наверное, с меня ростом. Тут же на пол плюхнулась верёвочная швабра и деревянное ведро, наполненное водой с обильной мыльной пеной.

Стены перестали дрожать и, издав довольное причмокивание, замолчали.

Я всё ещё стояла на месте, не в силах пошевелиться. Вцепившись в одно из брёвен, я боялась сделать шаг вперёд и приблизиться к тем орудиям труда, которых сама себе нажелала. Они, казалось, были живыми и иногда подпрыгивали, а вода в ведре колыхалась, словно волны в море.