Прямое высказывание - стр. 2

– В 2017 году вы ввели понятия «большого» и «малого» гражданского общества. Зачем? Чем вас не устраивает устоявшееся понятие «гражданское общество»?

– Понятие «гражданское общество» (civil society) в российском политическом контексте распространилось так широко, что давно уже превратилось в стикер. А между тем единого научного определения этого явления нет. Сегодня общественная жизнь существенно расходится с социологическим описанием общества. В результате язык описания теряет объяснительные возможности, превращаясь в набор застывших понятий и формул. Так было в позднесоветский период. Происходит идиоматизация языка. Это общая проблема. Понятие «гражданское общество» – один из таких окаменевших концептов. В ближайшем будущем он существенно изменит содержание. Подсчет одних только эпитетов, употребляемых вместе с этим понятием, дает очень пеструю лингвистическую картину. Например: «национальное», «транснациональное», «демокра тическое», «абсолютное», «относительное», «правовое», «социалистическое», «моральное», «реальное» и так далее.

– Да, богатый набор.

– Часть критиков civil society называет это понятие «элементом социального самоописания» и идеологемой, а не подлинным научным понятием. Мы продолжаем употреблять это понятие в устаревшем значении – как синоним «активного» привилегированного меньшинства, которое требует от государства сохранить ему привилегии в ущерб интересам остальных граждан. Между тем в социальной реальности неизбежен сдвиг в сторону сплоченного большинства с общим пониманием национальных задач. Я это называю «большим гражданским обществом».

– Чем может быть вызван этот сдвиг?

– Тем, что социальные миноритарии сегодня стремительно теряют влияние. О причинах этого явления я расскажу ниже.

– Концепций много, а термин один. Много непроясненного и плохо изученного. Каковы уязвимые места существующих концепций гражданского общества?

– Прежде всего: до сих пор не ясно, что является гарантом сохранения равного уровня свобод в гражданском обществе – если, конечно, не считать ответом на этот вопрос забавные разговоры о «невидимой руке рынка», самонастраивающейся «системе сдержек и противовесов» и тому подобные сказки. Совершенно очевидно, что гарантом равного уровня свобод может быть только государство. Либо легальное (сильное, суверенное), либо анонимное «глубинное государство» (deep state), реальная власть в котором принадлежит не официальным структурам, а скрытым. В любом случае без такого субъекта и гаранта не может быть устойчивого гражданского общества, оно просто скатится в «войну всех против всех», говоря словами Томаса Гоббса.