Прямо под сердцем - стр. 25

– Серег, у тебя сколько детей?

– Двое.

– Ну вот от тебя жена свалит, детей заберет, и ты такой: ну и хрен с тобой, свидетельство о разводе в папочку – и до новых встреч?

– Чего это она от меня свалит? Я ее люблю. И на аборт не отправляю.

Сейчас в баре будет драка. И шансы найти Полину уменьшатся еще, потому что меня закроют на пятнадцать суток за хулиганство и нанесение тяжких телесных.

– Ладно, понял, расслабься. Но я серьезно не знаю, чем тебе помочь, Кирюх. Сочувствую, но в душе не ебу.

– Знаю.

– Ты ее хотя бы любишь? – спрашивает Паша.

Любовь? Я даже не знаю, испытывал ли я ее когда-нибудь. Может, в самом первом браке, еще когда был совсем юным, без груза ответственности и прошлого. Сейчас я чувствую только злость. На себя – за беспечность. На Полину – за глупость. На Пашку, за потакание нытью беременной идиотки. На жизнь, созданную, кажется, чтобы бить меня с каждым разом все сильнее и сильнее.

– Нет. Не люблю.

В полумраке бара экран телефона вспыхивает непривычно ярко.

– Да, Леш.

– Кирилл Михайлович, я ее нашел.

Рука замирает над стаканом.

– Только нашел или…

– Пока только нашел. Мы решили отслеживать почту, подумали, что она наверняка будет что-то заказывать в интернете, а доставка почтой обычно самая дешевая. С полным совпадением фамилии, имени и отчества нашлось около трех десятков Полин по всей стране. Пробили по городам, регистраций не обнаружилось у трех. Одна из них оказалась нашей.

– Гениально. Не спускайте с нее глаз! Скидывай адрес, вылетаю, как только смогу найти самолет. Ничего пока не предпринимать. Только если соберется валить, задержите до моего приезда!

Я бросаю на стол пару купюр и поднимаюсь. Серега и Паша все понимают без слов.

– Отпишись, чего там как, – кивает Серебров.

– И поговори с ней! – вдогонку мне орет идеалист хренов.

О, я поговорю. Непременно поговорю.

После этого разговора Полина проклянет день, когда связалась со мной.

4. Глава 4

Полина

С утра снова ужасно тошнит. Врач сказал, это нормально на таком сроке, в интернете тысячи историй о токсикозах, но я все равно паникую. Впрочем, паникую я не столько из-за тошноты, сколько из-за одиночества и полного неумения жить самостоятельно. Меня накрывает уже знакомым страхом.

Словно не было Воронова, года жизни с ним. Словно я вернулась в исходную точку: родителей нет, денег почти нет, как жить дальше непонятно. Только вместо учебы и кредита – ребенок, который еще не родился, но уже требует ответственности.

Правильно питаться. Пить витамины. Много гулять. Не плакать по его отцу. Не думать о том, ищет он меня или получил письмо и махнул рукой, с облегчением выдохнув.