Прутский Декамерон - стр. 25

К этому времени мои гости – «стойкие» коммунисты были уже совсем никакие: их опытные водители по одному обманом и уговорами выводили «слуг народа» на улицу, усаживали в машины и увозили кого по домам, а кого в гостиницу райкома партии. «Большой босс» – завотделом ЦК, перед уходом подошел ко мне, и я весь напрягся. «Ну, что этот товарищ на этот раз придумает?», – неприязненно подумал я. Предчувствие меня не обмануло: он таки придумал.

– На вот, возьми, – поковырявшись в кармане он швырнул на стойку две смятых рублевых бумажки. – Чтобы опять потом не было разговоров, что я на банкете ел-пил бесплатно. – Он звучно гыкнул. – Претензий ко мне нет?

– Боже сохрани, – ответил я, подняв руки вверх.

– То-то же.

Было уже около четырех утра, когда даже самые стойкие клиенты, наконец, разошлись, и официантки, уже падавшие к этому времени с ног от усталости, смогли перевести дух. В баре еще оставалась Виктория – невысокая, черноволосая, постриженная под «гарсон» девушка, ее постоянно улыбающиеся глазки, узкие как у японки, от которых, признаюсь, я был просто в восторге, к этому часу превратились в щелочки.

– Вика, – остановил я девушку, совершающую очередной «рейд» с подносом грязной посуды. – Ты не хотела бы искупаться в душе после такой работы?

– Искупаться? Где? Здесь, в ресторане? – откликнулась она. – Я бы с удовольствием, только у меня нет с собой полотенца.

– Так у меня есть, – сказал я, доставая пакет из своей сумки. – Оно большое, рассчитано на двоих.

– Так ты мне и спинку собираешься потереть? – спросила она кокетливо, принимая пакет из моих рук, и я, не имея сил ответить, лишь кивнул ей. Я проводил девушку до душевой, настроил горячую воду, извинился, быстренько вернулся в бар, молниеносно постелил в одной из кабинок матрас, который вот уже несколько месяцев как получил «прописку» в баре, и вновь бегом отправился назад.

Немного стесняясь, мы действительно потерли друг другу спинку, а после купания вернулись в бар. Ресторан, опустевший наконец после долгого и бурного празднества, казался теперь совершенно вымершим. На мое робкое предложение провести остаток ночи вдвоем, Виктория доверчиво потянулась ко мне своими маленькими ручками и почти упала в мои объятия.

Так начался наш с ней «роман», затянувшийся на два года, и прервавшийся окончательно лишь с ее отъездом в Кишинев.

Разбудили нас до обидного рано, в восемь утра, и мне пришлось, поцеловав Вику на прощание, выпроводить ее потихоньку за дверь, потому что, как сообщил мне дежурный по райкому партии, я срочно должен был выехать в село Старые Криганы за свежей рыбой, а заодно и за поваром, проживавшем в том же селе и обалденно варившем уху. Уха требовалась начальственным желудкам на опохмелку, поскольку, как вы сами понимаете, самое главное в любой пьянке – грамотно опохмелиться.