Прутиков простудился. Часть первая - стр. 8
Сквозь сон до него доносился строгий и прерывающийся временами металлический голос, объявлявший остановки с характерным шипящим звуком открывания и захлопывания гармошечных дверей:
– Швейная фабрика 8 Марта. П-ш-ш-ш.
– Завод Великий Октябрь. П-ш-ш-ш.
– Рыбокомбинат Великий Четверг. П-ш-ш-ш.
Затем послышался приближающийся человеческий голос:
– Готовим за проезд. Оплачиваем. Приготовили проездные!
Когда по плечу Прутикова настойчиво постучали, и он открыл глаза, то увидел перед собой женщину лет сорока пяти – пятидесяти, в синей стёганой куртке с брезентовым узким ремнём через плечо. Судя по подвёрнутым рукавам, куртка была ей велика. Женщина с недовольным видом произнесла:
– Оплачиваем проезд.
Одной рукой она придерживала на боку сумочку, похожую на гигантский бабушкин кошелек, из которого торчал конец рулона с отрывными билетами, а другой тормошила Прутикова.
Он привычным движением протянул кондуктору свою карточку.
Женщина взяла её, поднесла к глазам и сказала:
– Что это? Проездной или оплачиваем. Другой документ на бесплатный проезд, удостоверение инвалида есть?
– Нет, – ответил Лёва сконфуженно. – Я не инвалид.
– Оплачиваем, – повторила, нахмурясь, кондуктор, – или выходим. А эту фальшивку я заберу. Будет надо, в диспетчерскую обращайтесь.
Лев полез в нагрудный карман куртки за бумажником, но его там не оказалось. Растерянный вид молодого человека, по первому впечатлению не позволявший классифицировать его как «злостного зайца», смягчил сердце сурового работника общественного транспорта, но не повлиял на интонацию её голоса.
– Студент? – спросила она.
– Студент, – пытаясь скрыть смущение от очевидного вранья, тихо ответил Прутиков.
Женщина молча оторвала билет и сунула ему этот клочок бумажки с шестью цифрами в едва успевшую открыться для щедрого подарка руку.
Лев промямлил, – спасибо, – спрятал билет в боковой карман куртки и отвернулся к окну, чтобы не показывать предательски подступившее к щекам тепло от притока крови по расширенным капиллярам.
Когда Прутиков выскакивал из автобуса на своей остановке, редкие снежинки, не успевшие определиться с местом приземления, испарялись на его лице с лёгким шипением.
Перебегая улицу по зебре, он подивился почти полному отсутствию машин на дороге и прохожих на тротуарах. Сколько же сейчас времени, неужели настолько опоздал, – думал Лёва, машинально похлопывая себя по карманам. Надо же так оплошать: и бумажник, и телефон, – всё осталось в старой куртке.
Лишь один человек маячил впереди, двигаясь в том же направлении, и не позволяя себя догнать. С такой же убыстрённой и размашистой, как у Прутикова, походкой. Видимо, он тоже опаздывал.