Прозвище: Вилка - стр. 7
После таких заявлений папа обычно громко хлопает входной дверью и уходит из дома. А мы с бабушкой ждем его к ужину. Но бывает, что и к ужину папа не возвращается. Что он делает и где ночует при этом, мы не знаем. И позвонить библиотекарше нам неудобно. А больше некому, ведь папа единственный зеленый в городе.
Но вернемся к нашим баранам. То есть курицам.
– Это что – курица? – спросила бабушка. – А кто ее будет убивать и ощипывать?
– Никто ее не будет убивать, – сказал папа. – Это подарок Вилке на день рождения. Домашний питомец, понятно?
– Непонятно, – сказала бабушка.
А я сказала:
– Но я хотела кота!
– Котов на птицефабрике не было, – заявил папа и полез в холодильник. – Мы будем завтракать? Я сегодня жутко голодный!
– Ты что, украл ее с птицефабрики? – удивилась я.
– Не украл, а спас.
– А почему она вся зеленая?
– Я покрасил ее из аэрозоля. Случайно. Я им там все покрасил, а курица просто под струю попала. Как мы ее назовем?
Я посмотрела на бедную курицу. Она сидела в коробке, вжавшись в стенку, и тряслась.
– Почему она не вылезает? Цып-цып-цып, – я поманила курицу пальцем.
– У нее агорафобия – боязнь открытого пространства, – заявил папа, откусывая кусок от батона. – Они там знаешь в каких условиях живут? Только представь: всю жизнь это бедное создание провело в клетке не больше нашего телевизора! И вот результат, – он красноречиво уставился на дрожащую курицу.
Я посмотрела на телевизор. Он у нас от старой дедушкиной машины – малюсенький. Просто его никто, кроме бабушки, все равно не смотрит (она каждый день следит за политической картиной мира, особенно ее интересует Ближний Восток). Я представила себе мою бедную, бедную курицу в этом крошечном телевизоре. Ужас.
– Но ничего, она скоро освоится и начнет нести яйца, – сказал папа.
– Давай назовем ее Васей, – предложила я в честь кота.
– Никого мы называть не будем, и яйца тоже никто нести не будет, – сказала бабушка.
– Почему? – хором спросили мы с папой.
– Потому что ты сегодня же вернешь ее обратно. Я не хочу, чтобы мой единственный сын сел в тюрьму из-за какой-то несчастной курицы. И вообще, хватит кусочничать!
– Вот именно что несчастной! – взвизгнул папа, пряча за спину батон. – Смотрите, сколько страха и тоски в ее маленьких круглых глазах!
Мы с бабушкой опять посмотрели на курицу.
– А, делайте что хотите, – вдруг услышала я волшебные бабушкины слова. Услышала – и как будто пироженку съела. – Только убирать вы за ней сами будете.
– Мы будем! Мы будем! – радостно закричали мы с папой. – Ты не волнуйся.
Но я подумала, что как-то подозрительно быстро бабушка сдалась. Обычно-то она непоколебимая.