Прозвище: Вилка - стр. 14
– Может ее конфетками покормить? – предложил папа.
– Не надо, еще подавится, – осторожничаю я. Мне совсем не жалко конфет, мне для Васи вообще ничего не жалко. Просто я ее жалею. Бабушка говорит, жалость – низменное чувство. Она говорит, что папа женился на маме из жалости, и вон что из этого вышло. А я считаю, что женились они по обоюдной любви. Они же, глупые, не знали, что придется им жить вместе с бабушкой.
У нее любимый цвет – серый. Потому что немаркий. У бабушки, если шкаф откроешь, все-все серое: платья, юбки, кофточки. А в самых торжественных случаях (например, на свадьбу моей двоюродной сестры) бабушка надевает любимый костюм из серого кружева на подкладке и всегда производит в нем фурор. На прошлый день рождения папа подарил ей книжку «Пятьдесят оттенков серого», и бабушка обрадовалась! Думала, это что-то о моде для пожилых. Но потом мы эту книжку отнесли в «Уличную библиотеку» – такой деревянный шкаф на улице Горького.
Серый, конечно, не самый интересный цвет в мире, прямо скажем, зато он гармонирует с тучами. Бабушка – это туча, думала я, когда была маленькая. Грозодож-девая. Сначала она молча пухнет, шурует туда-сюда по кухне, как по небу, цвет и силу набирая, кастрюлями звякает. Потом в ней что-то КАК сверкнет, КАК загрохочет! И прольется дождем, после которого все в доме вновь зацветет и запахнет озоном.
Вот такая у меня бабушка. Я ее люблю! Люблю и боюсь одновременно.
– Опять не ешь? – спрашивает она.
– Не ем я печени, – задумчиво отвечает папа, глядя в пространство между холодильником и стеной.
– Это еще почему?
– Мне кажется, она живая. Если долго на нее смотреть – она ползает по тарелке, медленно-медленно.
Зря это папа сказал. Сейчас начнется. Бабушка не любит, когда на тарелке остается еда.
– Давай я за тебя доем, – шепчу ему на ухо.
Но папа не слышит. Он мыслями где-то. В отличие от меня, он бабушку совсем не боится. Хотя она может мокрым полотенцем замахнуться. Я вижу, как бабушка начинает расти, увеличивается в размере – скоро лампочку на потолке заденет макушкой. Но тут раздается телефонный звонок, и папа уносится вдаль. Вернее, в свою спальню, где стоит домашний телефон.
– Опять ЭТА звонит, – поджимает губы бабушка.
– Откуда ты знаешь? Может, не она.
– Я все на свете знаю, – чеканит бабушка и идет в коридор. Сейчас она тихонько возьмет трубку параллельного телефона, приложит к ней носовой платок и, как шпионка из голливудского фильма, будет подслушивать. А мобильник у папы как всегда разряжен – ему даже не перезвонить.
Да, бабушка у нас все знает, все видит. Она как рентген. Однажды папа купил с рук подержанный принтер со встроенным сканером, а у него не было руководства пользователя. Так бабушка две недели подряд нажимала на разные кнопки, пока не поняла, как он работает.