Прозрение Эль - стр. 9
Сёма осторожно, семеня всеми шестью лапками, подкрадывался к груму. Страх перед незнакомой обстановкой и чужими существами боролся с запахом еды, тут же вырвавшимся на свободу из развязанного мешка. Тинар не стал издеваться над маленьким зверьком, отломил кусок лепёшки, кинул ему. Сёма поймал на лету, с урчанием впился в промасленный блин.
– Кстати, – Тинар прикрыл глаза рукой от заходящего солнца. – В храм нужно принести свежую жертву. Ты умеешь ловить дичь?
***
Улия поторопилась радоваться, что им не придётся ночевать посреди голой степи. Внимательнее присмотревшись к выступающим из внезапно упавшего тумана серым стенам, которые считала спасительными, тут же поумерила свой пыл.
От них даже очень издалека веяло изнанкой мира, вытягивающей свет из души. Сёма недовольно ворочался под плащом, требуя покоя и безопасности, но Улия медлила сделать даже один шаг, чувствуя, как аликорн наливается тревожным жаром. По холму ползла древняя тревога, с которой её рог, приводящий пространство в покойное равновесие, не мог справиться. А может он ещё не мог восстановиться после выматывающего ожидания Тинара.
– Чего застыла? – мягко толкнул грум.
Он перепрыгнул через распластанные по земле руины какой-то бывшей каменной стены и направился к единственно уцелевшему, хоть и перекошенному строению. Спелёнатый бичевой заяц, которого грум держал за уши, кажется, впал в глубокий обморок.
Внезапно Тинар остановился и недоумённо уставился на входную колонну, увитую побегами ядовитого плюща. Один из её барельефов, выпирающий трупно-синеватым мхом, зиял свежим сколом над гранитными лапами зверя Ниберу. Шея монстра из колонны светилась белым беспомощным пятном.
Голова, совсем недавно отсечённая мощным мечом, осколками рассыпалась неподалёку на плоских камнях.
– Какому идиоту это могло понадобиться? – Тинар казался изумлённым до самой глубины своей хитро выделанной грумовской души. – Кто осмелился? И зачем?
Он покачал головой, суеверно покрутил кулаком, сжатым в неприличном жесте, куда-то по ту сторону храмового холма.
– Не знаю, как там у вас, в Тумале, – демонстративно сообщил он Улии, которая ему и не возражала, – а в Таифе повреждение первозверя Ниберу – это… Как, скажем, плюнуть в небо и запрокинуть голову, подставляя лицо под плевок. Это ещё очень мягкое сравнение. А сделать подобное в храме, который стоит на костях самого зверя…
Тинар осуждающе цыкнул.
– Ладно, – сказал он, – в любом случае тот, кто это сделал, уже ушёл.
Заяц в его руках при слове «ушёл» ожил и принялся неистово дёргаться, всё ещё надеясь на освобождение.