Прозрение Эль - стр. 22
Обстановка подействовала и на Сента, даже на его впалых, обычно мертвенно бледных щеках выступил чахлый румянец. Рафу, ожидающему в стороне от собравшихся на охоту приближённых его величества, показалось, что отец задрожал от нетерпения, прихлопывая рукояткой арапника по высоким, тяжёлым ботинкам.
К Рафу вместо старого Дарса на время выездки приставили молодого оруженосца – высокого и мускулистого, парень явно тренировался не с дворцовой челядью. Рафу он показался немного знакомым, не настолько, чтобы бросаться друг к другу со словами «Как ты, приятель?!», но принц явно где-то его уже видел. Скорее всего, оруженосец был сыном какого-нибудь барона средней руки, желающего тем или иным способом войти во дворец.
И, хотя парень явно хорошо обучен военному делу и прекрасно натренирован физически, Раф злился, что Дарса без его согласия отправили на задний план. Конечно, старый слуга уже разваливался на ходу, но с ним всегда легко и забавно. Вот как можно подшучивать над этим новеньким, когда у того в глазах застыла непреклонная сталь?
«Тупой», – подумал Раф. – «Непроходимо тупой, пафосный и до самой макушки залит верноподанностью. Явно – приставленный надзиратель». А вслух угрюмо спросил:
– Ты откуда и как зовут?
– Ваше высо…
Толпа собравшихся на охоту и провожающих взревела. Это отец, словно забыв о тяжести прожитых лет, лихо вскочил на горячего жеребца. Громко и протяжно заныли горны выжлятников. Оруженосец наследного принца произнёс своё имя в самый разгар ликования, и за суетным шумом Раф не услышал его. «Ну и кисточка хвоста Ниберу с тобой», – подумал наследный принц, встраиваясь в процессию на положенное ему место: по левую руку от окружённого барами императора на почтительном расстоянии.
Кавалькада, немного посуетившись и помельтешив, быстро обрела достойный вид и выдвинулась. С застеклённой галереи верхнего яруса замка Большую Императорскую Охоту провожала взглядом постаревшая императрица Халь. Холодная, бледная и бесстрастная. Если она и вспоминала свой самый судьбоносный день, навсегда теперь связанный с любимой забавой Сента, то на усталом лице её сейчас прочитать что-то оказалось совершенно невозможно.
Путь же предстоял долгий. Император сам выбрал место охоты: один из дальних и мрачных уголков высыхающего бора на север от Каракорума. Деревья в бору гибли от неизвестной болезни, покрывающей их иголки ржавым налётом, который издалека казался золотым. Бор раньше назывался Прилучным по названию деревеньки, в котором испокон века жили мастера, поставлявшие свои луки и стрелы в императорский дворец, а сейчас – Золотым.