Прозрение Эль - стр. 19
– Мы не думаем, – сказал Рафаэль Винсенту. – Вернее, не вообще не думаем, а не думаем так.
– Конечно, чем вам думать? – журчание акватона опять забурлило. Рафаэль на всякий случай отодвинулся ещё дальше, отгораживая свою пламенную от опасной стихии. – Ветер… Только ветер гуляет и ничего более.
Пламенная рвалась на первый план, и эфир уже почти не мог сдерживать её. Если Раф не возьмёт всё под контроль, то стихии схлестнутся. Ну чего Винсент так бурно реагирует именно на его плазму? Вон сидят себе Альвин и Норман, спокойно общаются. И Винсенту глубоко прозрачно на их пламя.
– Лизуны, – выплеснула водная обидное слово. – Явились обмусолить драгоценный цветок, принадлежащей нашей Хтони?!
Пламя залило Рафаэля, только его неистовый огонь он ощущал во всём своём существе, и невыносимо красный свет залил всё перед спящими глазами наследного принца.
Следующий сон…
Он-то и был сосредоточием кошмаров принца Рафа, хотя по пробуждении именно тот, второй, так же непрестанно повторяющийся, наследный принц не помнил. Только вновь и вновь сходил с ума от звуков – словно разрывались сотни тонких нитей – треск закладывал уши, путал мысли в голове. Они скакали в нечеловеческой панике: случилось что-то непоправимое. Раф чувствовал, как неведомое, но жизненно необходимое пламя оставляло его, раскалившись на уходящем вдаль полюсе, открытую рану заливал равнодушный смертельный холод. Он становился осязаемым, наполнял и обеспечивал его новую форму. Вливался в ноги, руки, почки, селезёнку…
И медленно-медленно, с глухим шумом билось сердце, словно барабан в похоронной процессии.
Под этот стук наследный принц просыпался посреди ночи с душераздирающим криком. Он колотился руками и ногами о сбитую, мокрую от пота постель, и каждый в замке, кто слышал это крик, замирал от ужаса.
Раф никогда не говорил о том, что так беспощадно раздирает его душу, и днём выглядел вполне прежним. Только немного измождённым и бледным, словно кутил по кабакам и борделям всю ночь.
Однажды обеспокоенный Дарс всё-таки решился и, пользуясь хорошим настроением принца, спросил:
– Ваше высочество, вам сегодня опять приснился вайнир Шон?
Тот глянул на старого дворецкого с недоумением:
– Нет.
Раф задумался на мгновение, и повторил, уже как будто сам себе:
– Вайнир Шон с той самой ночи дня рождения мне ни разу не снился. И я… Дарс, честное слово, я сам не знаю, что в моём кошмаре… Что это вообще такое.
Через несколько дней после этого короткого разговора, который совершенно ничего не прояснил старому дворецкому, а только заставил ещё больше насторожиться, в опочивальню принца наконец-то пришли свежие вести.