Проза жизни - стр. 18
– Слушай сюда, осужденный Бойко. Сейчас тебя повезут в городскую больницу. Не вздумай бузить, охрана не будет с тобой церемониться. И, не дай бог, выяснится, что косишь! Будешь сидеть в шизняке до освобождения. Усвоил?
– Понял, – просипел Вячеслав. Ему уже становилось всё равно, что с ним будет. Он даже не удивился факту, что впервые за десять лет очутится за запреткой. То есть как бы на свободе. А ведь грезил ей все эти годы! И, если умрёт, то хотя бы тело отдадут родным, чтобы похоронили по-человечески? Или его тушка тоже очутится на столе патологоанатомам для изучения?
***
Погоняло "Доктор" прилипло к нему ещё в следственном изоляторе. В камере он – как и остальные – поведал, что учился в мединституте. Парень был не дурак, и вовсе не мечтал о криминальной романтике. Да, подростком хороводился в хулиганских компаниях. Однако по окончанию школы без особого напряга поступил в названный вуз.
И всё было тип-топ поначалу. Ну, занимался фарцовкой, перекупая у иностранных студентов шмотки-пластинки-жвачки; после толкал импортное барахло на местной толкучке. Вячеслава даже задерживали менты за спекуляцию, да удавалось откупаться от алчных членов «внутренних органов». С другой стороны, преподаватели прочили Бойко хорошее будущее, замечая в нём задатки настоящего медика. Даже был назначен дежурным в группе на кафедре нормальной анатомии аж на год.
Перед очередным занятием парень спускался в подвал старинного здания, спускаясь в истинный мир мёртвых… В полутёмном зале с решётками отвратительно воняло формалином. У стен рядком лежали некрашенные гробы с прилипшими комьями земли. Что это были за гробы, никто не ведал.
На отдельных столах покоились обнажённые тела тех, чьи души уже были где-то очень далеко. В основном – мужчины разных возрастов, попадались и женщины. Мрачное зрелище вызывало у студента-медика одновременно и страх, и острое любопытство: откуда привозят трупы? Тела были относительно свежими, их только слегка охватила восковатость, хотя некоторые уже покрывались синими пятнами. Тут же стояли эмалированные баки с внутренностями людей. Кто их изымал и когда, полная тайна.
Иногда – в зависимости от темы занятий – Вячеслав посещал рядом расположенную подсобку, где в баках с формалином тоже хранились сердца, почки, печени.
Однажды парень открыл крышку и узрил полный бак человеческих мозгов. «Вот этими полушариями кто-то мыслил, мечтал, воображал… – сделал для себя открытие студент. – Всё самые возвышенное и низменное рождается в лабиринте этих загадочных извилин. А теперь губчатая масса нейронов и ганглиев уже ровным счётом ничего не значит. Нет уже никаких жгучих страстей и порывов. Получается, суть человека – его душа, тело – лишь оболочка. Она и заставляет нас совершать и плохое, и хорошее». Подумал и забыл. Максималистскому пониманию юноши претило тогда, что некая эфемерия превыше материи.