Проза на салфетках - стр. 5
– Я принц Валентин, – ответил тот. – Ваш дядя навёл на меня злые чары, но Вы поцеловали меня и освободили.
– Но зачем он так сделал?
– Ваш дядя нагадал, что погибнет из-за юноши королевской крови. И теперь он знатных юношей превращает в лягушек. Все эти лягушки заколдованные принцы. Кроме Карла…
Не успела Ливия поинтересоваться, кто такой Карл, как в оранжерею вихрем влетел разгневанный дядя.
– Ах ты, негодная! – заорал он, бросаясь к Ливии. – Ты посмела меня ослушаться!
Но Валентин прикрыл девушку собой:
– Не смейте её трогать!
– Я убью тебя, паршивец! – вскричал дядя Кристофер и выхватил нож.
Принц едва успел увернуться и вынуть шпагу.
Ни жива, ни мертва, Ливия смотрела, как они борются. Наконец, Валентин выбил из рук противника нож. Тот наклонился, чтобы поднять оружие. Одно неловкое движение – и он оцарапал палец о лезвие. И тут же упал мёртвым.
– Похоже на яд краснобрюхого пучеглаза, – произнёс принц. – Видимо, Ваш дядя хотел убить меня наверняка, но сам напоролся на собственное оружие.
Тут же остальные лягушки стали расти, сбрасывая кожухи. Все они оказались молодыми богато одетыми людьми. Только один из них одет был просто и выглядел старше.
– Что здесь происходит? – робко осведомилась, заходя в оранжерею, тётя Жозефина,.. – Карл! Любимый!
Старший тут же бросился к ней в объятия:
– Жозефина! Любовь моя!..
***
– Мы любили друг друга больше жизни. Но Кристофер захотел обладать мной. Он опоил Карла зельем, превратил в лягушку, а мне пригрозил, что если я не буду его слушаться, то Карлу конец… Но теперь мы вместе, и нашему счастью ничто не помешает.
– И нашему тоже, – ответил принц Валентин, держа в своей руке руку Ливии.
В заснеженной тундре
Б-р-р-р! Холодно-то как! А что думаете, костюм – самая подходящая одежда для прогулок по заснеженной тундре? Как меня вообще сюда занесло?
Нет сил идти дальше. Сколько я уже километров пилю в ботинках? Тяжело вздыхаю, бросаю на снег сумку, вытаскиваю из пакета бутылку коньяка. Хоть как-то согреться.
Вскоре я уже выпил порядочно. Перед глазами начинают мелькать формулы, что я не раз выводил на доске. Специально для тупых лоботрясов, называемых студентами. Мелькают каракули из их контрольных и шпаргалок.
Вот распечатка рукописного текста. Письмо от Развозжаева, которое Ромка Костерёв оставил на парте. Ну, ходил бы Костерёв на Болотную, ну, переписывался бы с этими узниками, светиться-то зачем? Завкафедрой, прочитав письмо, покачал головой, сказал: не очень хорошо, что этот Костерёв у нас учится. Но я его даже не заваливал, честное слово! Просто по-другому сформулировал вопросы. Кто виноват, что Костерёв не понял? Будущий математик должен быть сообразительным.