Проза морской жизни. Записки подводника - стр. 29

– Все массовые игрища в виде маршей, тревог, ночных бросков я игнорировал и переживал за вас в медсанчасти… ну, так получалось.

Вагин Лёша начал придумывать смешные клички своим друзьям, они были безобидными и сразу прилипали, как банные листы.

Сергей Смеянов вспомнил одну из ночных вылазок:

– Испытал яркие впечатления, события достоверные. Тёмная ночь. Август. Тревога, первая в жизни. Никто не ожидал, с глубокого сна плохо соображали, за окнами казармы яркие вспышки и взрывы. Война началась! Вернулся в реальность быстро, оделся, собрался, плёвое дело. Смотрю, а Сергей Смирнов в вещмешок запихивает подушку. О чём он думал? С какой целью? Спрашиваю: «Серёга, зачем подушку пихаешь в мешок?» Тот невозмутимо: «Уходим в поход, точно надолго. А если патроны нести? А у меня мешок уже полный. Налегке больше пользы принесу, не надо будет меня нести».

Сергею Смеянову после училища довелось служить срочную службу в «дикой дивизии». Стал лучшим снайпером не только в дивизии, но и в корпусе. Командиры у Сергея были в основном суворовцы. Зная, что Сергей нахимовец, относились к нему почти на равных, главное – доверяли ему. Сергей не стал военным моряком, закончил Макаровку в Ленинграде, хотел мир посмотреть. Своей цели добился, прошёл все океаны, моря и проливы. Многое увидел.

Помню в лагере «Боевые листки». Первые были самые интересные. Сергей Смеянов рисовал удивительные карикатуры, не хуже Кукрыниксов, всем очень нравилось. Вадик Новиков успел себя проявить, как быстрый поедатель всего съестного за десятерых, правда, сейчас утверждает, что на чужие пайки не покушался. Тогда это был информационный повод на злобу дня. Есть хотелось постоянно. Рисунки удачно дополняло Жорино сочинительство, а стихи ложились подтекстом к шаржам:

Недавно ездил в Калининград к другу Вове, поинтересовался, что больше всего запомнилось ему в карасёвском лагере, какие самые яркие воспоминания?

Вова рассказал:

– Тело помнит постоянные физические нагрузки, мышцы болели и ныли, постоянная усталость, мозоли до крови на руках от вальков шестивёсельного яла. Больше всего угнетало пожирающее чувство голода. Первый раз заступил в наряд рабочим по камбузу. Проявил смекалку и ловкость. Из наряда вышел с набитыми хлебом карманами. Эти оттопыренные хлебные карманы остались в памяти как великая радость, осязаемое счастье и уверенность в завтрашнем дне.

Иногда к избранным карасям приезжали ленинградские родственники, везунчиков кормили прямо через забор. В этой роли один раз оказался Вадик Новиков, шёл с грушей во рту в сторону казарм.