Пройти через лабиринт - стр. 36
– В сто двадцать пятой главе Книги Мертвых бог Тот вопрошает умершего: «Кто есть тот, чей кров – огонь, стены – живые уреи и пол его дома – бегущая вода? Кто он, спрашиваю я?» Умерший отвечает: «Это Осирис», и бог говорит: «Тогда входи, ибо воистину ты будешь представлен ему».
– И Леонид вошел.
– Да, – подтвердила Лера, – Леонид вошел. Себя Герман тоже рисовал в короне Осириса. Только он был Осирисом расчлененным, а Аркадий – Осирис победоносный. Бог, победивший смерть и ставший в результате этого акта владыкой Царства мертвых, осуществляющим Последний суд.
– Со скипетром все ясно. Но почему кнут? – спросила Нора после некоторых раздумий. – Это ведь орудие наказания, разве нет?
– Символ власти. Орудие, при помощи которого ты осуществляешь свою власть над другим существом.
Понемногу Нора начинала понимать, что связывает ее сестру с эльфом, носящим имя местного святого. На днях Лера упомянула, что занимается переводами академических текстов. Поиск. Все они ищут одно и то же. И Аркадий, и Лера, и Герман, и Леонид…
Мысль о Леониде пробудила воспоминание о небольшом комическом эпизоде около гаражей, приключившемся сразу по возвращении из поселка.
Герман поставил мотоцикл в бокс и спросил как раз покончившего с мытьем фургона механика: «Какие новости?»
Толик ухмыльнулся.
«Твой парень вышел сегодня на пять минут на солнышко. На беду мимо проходила старушка Фаина».
«Ну и что?»
«Ну, и он шлепнул ее по заднице».
«А она что?»
«Она чуть в обморок не упала».
«А он?»
«Что „он“? – Толик вытер руки и как ни в чем не бывало извлек из Германова кармана пачку сигарет. – Прошелся насчет ее филейной части, типа комплимент, и ушел к себе. – Выудил одну сигарету, остальное засунул обратно в карман. – Сам-то я не слышал, девчонки болтали».
Тогда Нора не отреагировала на эту историю, а сейчас расхохоталась во все горло. Бедная Фаина! Вот так поворот судьбы! Она травит беззащитных одиночек, чувствуя себя при этом ужасно крутой, а ее оценивающе похлопывают по заду, как товар на невольничьем рынке. Умора.
5
Ночь светла и тиха, точно в фантастическом фильме перед появлением чудовищ. Полная луна висит серебряным блюдом над Соловецким кремлем, над полуразрушенной монастырской гостиницей, в которой сейчас всего два гостя – мужчина и женщина, случайно повстречавшиеся на этом острове в сердце Беломорья. Крыши нет, и, лежа рядом поверх расстеленного на дощатом полу спального мешка, они смотрят вверх, позволяя холодному сиянию небесных светил омывать их лица, кажущиеся масками. Герман захватил еще куртку с теплой подкладкой, и теперь она, сложенная вчетверо, служит им подушкой. Чистый холодный воздух щекочет ноздри. Изо рта с каждым вздохом вырывается облачко пара, как зимой.