Пройти через лабиринт - стр. 21
– А наоборот?
– От плодовитости?.. O tempora! O mores![3]
Они хороводились до половины двенадцатого, пока наконец Леонид не объявил, что это уже перебор. Он не слишком много выпил, но страшно устал от разговоров, от эмоций, от телодвижений, словом, от всего того, чего был лишен последние несколько дней. Нора и Лера отправились мыть рюмки, Герман же довел возмутителя спокойствия до кровати, а сам вышел на крыльцо покурить. Там все трое опять и встретились.
– Так ты остаешься здесь? – спросила Лера, зевая.
Герман щелкнул зажигалкой, маленькое пламя эффектно подсветило его лицо.
– А что может мне помешать?
– Например, я, – с этими словами доктор Шадрин выступил из серебристого тумана, который летом заменял здесь ночную тьму, и улыбнулся злодейской улыбкой.
Минуту они молча смотрели друг другу в глаза.
– Как же ты это сделаешь?
– Очень просто. Возьму за руку и отведу в Барак.
– Возьмешь за руку, – насмешливо повторил Герман, глядя на него сверху вниз.
– Именно, – подтвердил Аркадий.
– Присутствие дам тебя не смутит? Может быть, даже вдохновит? Если получишь удовольствие, док, то скажи об этом, договорились?
Любуясь Германом, его утонченной дерзостью – дерзостью аристократа, – Нора одновременно восхищалась самообладанием Аркадия, который выслушивал все это с каменным лицом.
– Брр… – Зябко передернув плечами, Лера зевнула во весь рот. – Уважаемый Аркадий Петрович, предлагаю отложить воспитательные процедуры на завтра и разойтись по домам. Первый час ночи! Лично я мечтаю о чашке горячего чая с малиновым вареньем и мягкой постельке. Кстати, ты обещал сделать мне массаж. – Она поморщилась. – Чертов остеохондроз.
Доктор повернул голову. Взгляд его смягчился.
– Будет тебе массаж. Я помню. – Тут он вспомнил еще кое-что. – Как Маринка? Что там у нее пострадало? Голова, спина…
– Ничего, кроме юбки и чувства собственного достоинства.
– Ну, это поправимо.
С забавными предосторожностями Лера приблизилась к нему, точно он был пациентом отделения для буйных, подхватила под руку и, дружелюбно мурлыча, увлекла за собой. Нора смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Обернулась, чтобы пожелать Герману спокойной ночи, да так и застыла, не в силах вымолвить ни слова.
Он стоял на верхней ступеньке крыльца, выпрямившись во весь рост, чуть расставив ноги, пальцами обеих рук зацепившись за ремень. Белая футболка, бледный овал лица, горящие глаза, которые сейчас казались очень темными под черными росчерками бровей… И почти полная луна, с высоты поливающая эту восхитительную фигуру жидким серебром.