Провокатор - стр. 20
Он изобразил осуждение и закачал головой:
– Ох, ох, ох! Разве можно так о начальстве и тем более за глаза…
– Замолчи! Тебе б только посмеяться! А он меня в это дерьмо хотел упечь.
– Ну что ты? Ты ж сказал, что нам со Степанычем там копаться? Значит, ты с ним обо всём договорился. А? По-родственному? А мы уж со Степанычем в этом дерьме как-нибудь… по уши, – осклабился Жмотов и потянулся к графинчику.
– Хватит! – отставил водку в сторону Квасницкий. – Думай своей бестолковкой, пока что-то соображаешь, а то обижаться будешь, что не всё объяснил.
– Так объясняй, – нахмурился тот.
– И я тебя в последний раз прошу! – чуть не взвизгнул Квасницкий. – Я тебя умоляю! Не тычь ты мне в нос этим родственником!
– Не понял? Я-то при чём?
– Я ещё не женат.
– Ну?
– Подковы гну! Наши отношения с Натальей Львовной не дают оснований считать, что и на службе я должен стелиться под её папашу. Тем более что мы, как известно, юридически с ней пока не оформлены.
– Вона как!.. – Жмотов всё же потянулся к графинчику и плеснул себе в рюмку, тем более что Квасницкого это уже не заботило.
– Развозят трёп! Вот народ! Не оттащишь некоторых, так и прут в твоём брюхе пошмонать!
– Ты меня ждёшь, а сама с лейтенантом живёшь, – опешив, запел Жмотов и за портсигаром полез.
– И прекрати свои идиотские подковырки! – ожёг его глазом Квасницкий. – От них тошнит.
– И я же виноват, – поджал губы товарищ, но смолк, с удивлением ожидая продолжения, ему уже явно не дремалось.
– Ты слышал, чем занимался последнее время наш висельник?
– Подымайко?
Квасницкий хмуро кивнул.
– Чего ж ты о нём так, Игорёк? Вчера душевно посидели, разошлись, можно сказать сердечно…
– Вчера ради дела посидели.
– Ради дела?
– И ладно. Всё не без толку, – отмахнулся тот.
– Вона как! Тебе суть нужна?.. Память почтили боевого, так сказать, товарища, а ему смысл…
– Сегодня всё развернуло в другую сторону! – вытаращил глаза на приятеля Квасницкий, очки с носа уронил, полез на пол их отыскивать. – А-а-а, чёрт!
Жмотов лениво нагнулся, помог товарищу в один момент, как будто и не брал в рот ни грамма.
– Ахапкин меня ошарашил! – трясло Квасницкого. – И потом! Что мне рассусоливать по поводу того психа? Повесившись, он всех нас подставил! Всю «контору»!
– А конкретно можно? – напрягся Жмотов так, что морщины лоб избороздили и жилы на шее выступили, его задел пренебрежительный тон приятеля. – Чего ты так о мужике?
Квасницкий с опаской оглянулся на дверцу в стенке за шкафчиком, наклонился над столом к Жмотову и, вытянув шею, зашептал:
– Они с Ахапкиным затеяли дельце про молодёжную организацию сварганить. Точь-в-точь такое, на котором Абакумов летом спалился. И у нас оно, похоже, тоже лопнуло. Не знаю, но что-то не получилось. Скорее всего, Подымайко заартачился. Голову, сука, поднял! Стопорить начал…