Провокатор - стр. 38

Водились еще и анархисты, благо такие столпы течения, как Бакунин и Кропоткин, были русскими. Но у анархистов было очень плохо с организацией, хорошо с разгильдяйством и очень широко со спектром от профсоюзного синдикализма до откровенно дурацких идей типа иллегализма, безмотивного террора или признания криминального элемента борцами с государством. Насчет будущего мысли были еще проще, чем у эсеров, – стоит только отменить государство, открыть тюрьмы, распустить армию, полицию и чиновников, как народ немедленно самоорганизуется и без какого-либо принуждения процветет в безвластном обществе.

Однако эти различия пока не выходили дальше умозрительных споров, поскольку не то что до социализма, а даже до вожделенного низвержения самодержавия было как до Пекина на карачках.

Товарищи Савинкова оказались по преимуществу студентами – рабочих было в лучшем случае один из четырех, а крестьян не было вовсе. Впрочем, нынешние рабочие от них недалеко ушли – большинство были пролетариями «в первом поколении» и выросли в деревнях. С другой стороны, было двое ребят, специалистов с Раушской электростанции, которых по нынешним временам рабочими можно было назвать очень условно, чистый хай-тек.

Собирались, например, под видом дня рождения на съемных квартирках, где проживали студенты побогаче, приносили вино и закуски, накрывали немудрящий стол и кидались спорить, прерываясь на песни под гитару для конспирации.

Споры были точным отражением ситуации в «социалистическом» лагере – твердых доктрин нет, есть три направления, «чтобы объединиться – надо размежеваться». Я, сколько мог, старался донести мысль, что пока надо, наоборот, сотрудничать со всеми, кто совпадает по главной цели – устранению самодержавия. Потому как вечное размежевание приводит к тому, что вместо сколько-нибудь организованной силы движение дробится на маломощные группы, группки и группочки, не имеющие связи и координации между собой. И что позарез нужна единая газета всех социалистов, которую нужно печатать в нескольких местах в России и распространять среди рабочих и крестьян, создавая опорную сеть корреспондентов на заводах и фабриках. Мне возражали, что с «соседними» группами решительно невозможно иметь дело, потому как они неверно видят момент, или что нехрен заниматься всяким фуфлом вроде пропаганды, а надо просто убивать царских сатрапов. Ну или подбивать крестьян на всеобщий бунт – диапазон мнений даже внутри одной группы был слишком разнообразен. Впрочем, разнообразны были и сами нынешние леваки.

Савинков или его коллега студент-юрист Николай Муравский были прирожденными конспираторами – спокойными, несуетливыми, они за все время, невзирая на накал споров, ни разу не назвали ни посторонних по имени, ни мест, где проходили собрания, ни «адресов-паролей-явок». Наоборот, они умели внимательно слушать и задавать правильные вопросы – например, Николай после моего пассажа про газету спросил про потребную технику и персонал в подпольную типографию.