Провокация для Таши - стр. 8

Но вот та часть выступления, во время которой мне будут задавать вопросы – немного все же напрягала. На данную минуту я соображала не очень шустро. Медленнее, чем обычно.

Очень хотелось надеяться, что к моменту диалога с собравшейся аудиторией, я окончательно приду в норму. Несколько чаще крепкого кофе должны мне помочь достаточно взбодриться.

После завтрака, который еле-еле впихнула в себя, я спустилась в зал, где было уже довольно многолюдно. Разглядывала толпу в поисках двух конкретных персон.

Михайловского.

Его присутствие не существенно что-то меняло для меня. Но все же лучше знать, слушает ли тебя в зале человек, от которого в ближайшем будущем зависит твоя карьера.

Мой «горячо любимый» шеф пообещал мне должность креативного директора, если мне удастся заполучить Германа в клиенты. Очень желанная «плюшка» лично для меня.

Вторую личность, я бы наоборот предпочла не видеть. Ни сегодня и вообще никогда.

Глеб.

Вот прямо желание загадала и пообещала всем известным мне богам вести себя, как хорошая девочка и трудиться не покладая рук, только бы этот нарушитель моего спокойствия и внутреннего баланса не появился в зале во время выступления.

Но разве слышит мироздание тех девочек, которые накануне «набрались» до беспамятства и проснулись не в своей постели и в «непотребном» виде? Нет, и еще раз нет.

Глеб появился ровно тогда, когда дошла очередь до моего выступления. И, конечно же, он не мог где-нибудь затихариться скромной «серой мышкой». Где-то там, в уголочке конференц-зала, чтобы я его и не видела.

Даже Михайловский повел себя скромнее. Чем заработал от меня дополнительные плюсики в карму. Отказался такой важный человек от места в первых рядах. Ушел в конец зала и оттуда уже внимательно слушал всех выступавших.

Но Глебу до Михайловского – как до неба. Расти и расти еще. А тщеславию своему еще делать «обрезание». И не единожды.

Мой ночной, а заодно и утренний кошмар, «нарисовался» в дверном проеме, как раз тогда, когда я вышла на небольшую сцену.

Нагло так оперся о косяк, и, с его излюбленной ехидной ухмылочкой, уставился на меня очень красноречивым взглядом.

И говорил этот взгляд только об одном – «я видел тебя голой, и теперь тебе никуда от меня не деться».

Наработанный годами профессионализм позволил мне ни разу не запнуться на полуслове, не сбиться в четко выстроенной речи. Я даже умудрилась очаровательно улыбаться, излучая флюиды доброжелательности и радушия.

Один раз я только позволила себе выйти «из образа». В самом начале своей речи, когда на улыбочку Глеба ответила тяжелым взглядом из-под бровей.