Провокация для дракона - стр. 61
И пяти минут не прошло, как мне захотелось пить. А спустя полчаса я успела уже несколько раз окунуться в воду. Воспоминание о плавании на княжеском корабле перешло в разряд: «А было ничего так, увлекательно». И даже онлуги воспринимались теперь безобидными зверушками. Время слилось в бесконечный поток подряд идущих цифр, которые я взялась произносить вслух. Один, два, три… десять тысяч пятьдесят семь.
Огромную драконью тушу, лежащую впереди, я сначала восприняла игрой своего воображения. Возможно, мираж… Хотя удивительно, что мне мерещится не волшебный оазис. Пришлось присмотреться получше, до рези напрягая раздражённые солнцем глаза. Сердце мигом разогналось до немыслимых оборотов, а потом резко замерло, подкатившись к самому горлу.
Это действительно был дракон. Только не черный. Но своего мужа я была способна узнать в любой ипостаси.
Происходящее далее походило на слишком долгий дурной сон. Когда бултыхаешься в паутине из собственных страхов, а выбраться не удается. Расстояние в пятьсот метров я преодолевала вечность. Ноги вязли в песке, меня сбивало высокими волнами и резкими порывами ветра. Будто бы природа восставала против того, чтобы я, наконец, добралась до поверженного исполина. Дракон выглядел именно так – огромное тело, острые шипы, и совершенно жалкое выражение на окровавленной морде.
– Боги! И Великий Дракон! Что ж вы делаете-то!
Я попыталась развернуть драконью голову к себе, но сил у меня не хватило. Слишком тяжела оказалась, да и страшно было тянуть, сделаю только хуже.
Провела пальцами по плотно сомкнутым векам – даже не шелохнулись. Но кожа оставалась теплой, да и дыхание я различала отчетливо, хоть и достаточно редкое.
Недолго думая, я оторвала большой кусок ткани от подола платья и, намочив в море, начала вытирать кровь. Она была очень темной, тягучей, и ужасно едкой. Попадая на открытые участки кожи, жгла безумно, я то и дело бегала мыть руки и полоскать тряпку.
Рана нашлась на шее. Глубокая, рваная, будто кому-то удалось всадить в прочнейшую шкуру гарпун. Я как могла стягивала её края, но человеческие руки против драконьей кожи – что зубочистки в сравнении с деревом.
Кровь продолжала идти. Стекала тонкой струйкой, быстро впитываясь в песок, так что и не понять объемов кровопотери. Кажется, вместо того чтобы помочь, я разбередила рану сильнее.
На драконью морду закапали мои слезы. А потом, я, не сдерживаясь, зарыдала. Обняла кое-как, уткнулась носом в его нос, да так и сидела, борясь с подступившей со всех сторон безысходностью.