Проводник - стр. 3
Виталий быстро сжал кулачки, почувствовав в них что-то упругое и бестелесное, оно яростно сопротивлялось, тщетно пытаясь вырваться. Собака села и наклонив голову вбок, заинтересовано наблюдала за действиями маленького человека, который казалось, совершенно не боялся ее сосредоточенный странной и непонятной борьбой. Вскоре сопротивление затихло, Виталий, охнув, не наделал ли чего непоправимого, резко встряхнул руками, словно они были мокрыми:
– Уходи! – Разжал он кулачки. – Я не боюсь тебя!
Однако нечто, никуда не делось, Виталий почувствовал чье-то присутствие сзади, он резко обернулся, но там никого не оказалось, но ощущение что за спиной кто-то есть, осталось. Виталий вновь обернулся и вновь никого, затем еще раз и опять никого. Но теперь перед ним стояла собака, и вблизи она показалась Виталию огромной.
«Не бойся». – Виталий почудилось, словно кто-то сильный придал ему уверенности, как будто мама была рядом с ним. Виталий улыбнулся, мысли о маме его подбодрили, и он не стал отводить взгляд от собаки. Та широко зевнув, словно какая-нибудь дворняга быстро обежала Виталия, принюхиваясь к его запаху, затем, не спеша, потрусила обратно к ограде. Виталий даже не успел ничего толком осознать, как собака вильнул под воротами хвостом, исчезла за оградой промзоны. Виталий прогонял не ее, а то, что выпустил из рук, но это нечто никуда не исчезло, однако с уходом собаки его присутствие резко ослабло, оставив лишь ощущение легкого дуновения.
Виталий, немного постояв, прислушиваясь, не вернется ли собака, стремглав побежал вдоль ограды промзоны. Завернув за угол, Виталий пошел шагом, у него вновь появилось ощущение неотвратимости наказания, затем возник страх, чем ближе он приближался к дому, тем медленнее шел. Дойдя до огороженного высоким штакетником участка, за который виднелся их дом, Виталий остановился. Некоторое время он топтался возле двери под навесом, не решаясь открыть ее, но, представив, что сейчас отец ругает маму, стиснув зубы, повернул рукоятку. Когда он пошел по двору слезы вновь потекли сами собой, и сделать с этим Виталий уже ничего не мог, ощущение обреченности привычно владело им, если бы он только мог, не идти домой… Но мама…
– Я иду защищать маму, – звенящим шепотом произнес Виталий. Дрожащей от нервного напряжения рукой, открыл дверь, ведущую в сени, затем вошел и спустился по лестнице вниз, во что-то вроде холодной прихожей и, наконец, потянув за дужку, открыл дверь, ведущую в общую комнату. – Пусть мне достанется больше, чем маме … – Виталий вошел и мгновенно очутится в атмосфере скандала. Он остался возле двери, не решаясь шагнуть дальше, так что родители его не видели, но он все прекрасно слышал.