Проводник - стр. 2
«Тише, милый, не обижу! Давай, поднимайся в небо и лети скорее! Ну же, мне надо увидеть!»
Ласковый, но настойчивый приказ заставил сорваться с места, принуждая взмыть высоко над землей, и броситься со всей возможной скоростью в сторону города — туда, куда здоровые птичьи инстинкты лететь запрещали, чуя, что ничего хорошего там ждать не может. Но разве ж вырвешься, когда тебя держит стальная воля имеющей Дар, и ее же нетерпение?
Несколько напряженных минут полета до кромки леса почти на пределе сил. Внизу блеснула река, а смрад от пожарищ стал невыносим. Первые линии улиц уже хорошо просматривались зорким зрением пернатого, вот только зрелище, как и подсказывало чутье, открывалось не из приятных.
Ворон почувствовал отголосок эмоций той, что сейчас смотрела на мир его глазами: боль и холодную ярость. А ещё щемящее чувство вины...
«Ниже, опустись чуть ниже!» -- прозвучал новый приказ.
И птица спикировала плавно, стараясь лавировать между поднимающимися ввысь клубами едкого дыма.
Город был обречен. И вовсе не ветреной стихией, разнесшей случайно возникший пожар, как можно было подумать сначала, а расчетливо уничтожался вероломным врагом. Пламя, оно пожирало строения, наползая бушующими потоками сразу с нескольких сторон, стремясь поглотить все на своем пути. А среди этого огненного инферно метались обезумевшие люди, пытаясь спастись.
Десятки тел защитников, кровь, мечущиеся ездовые животные, потерявшие своих седоков. Крики, стоны, мольбы...
Тщетно.
Тех, кого не поглотил огонь, добивали всадники. Серокожие чужаки, в рогатых шлемах и плащах из тяжелых шкур. Их самих пламя обходило стороной, словно они были сделаны из негорючего сплава, или вовсе являлись нематериальными тенями, явившимися из самых страшных кошмаров.
Ещё один круг, и птица зависает над руинами огромного строения, которое, как помнил ворон, было ещё недавно самым высоким в городе, но сейчас от него осталась лишь груда камней, словно великан раздавил надоевшую игрушку. И сила! Её четкий след был повсюду.
«Довольно. Свободен! Благодарю тебя...»
Тиски чужой воли разжались, одарив на прощание толикой силы, обещавшей уже немолодой птице ощутимую прибавку выносливости и защиту. Такого щедрого дара ворону хватит надолго. Вот только в последний миг птицу вновь зацепило чужими эмоциями...
От накатившего одиночества, душераздирающего горя, щедро замешанного на ненависти, птица не выдержала, огласила окрестности пронзительным и надсадным криком, дополнившим общий хаос.
Мгновенная паника и вот уже ворон умчался прочь, покидая эти ещё недавно благодатные места.