Проводник электричества - стр. 73
– Хорэ, Нагульнов, осади! – прикрикнул второй, чернявый, с гуталиновыми бровками. – Субординацию в пространстве потерял?
– Ренат, не ошибаюсь? – Нагульнов отозвался. – Валите отсюда, Ренат. Вот он объяснит тебе почему. Его родня – наркобарыга, сбытчик объяснит, с которого я показания снял. И не быкуй, своим начальством не стращай меня, не надо. А то я тоже постращать могу таким начальством – ты от почтения, Ренатик, обосрешься. У генерала Казюка Валерия Октябриевича сегодня-завтра день рождения. Я зван, и уж поверь мне: я между стопками ему такую картину маслом напишу – все управление ЗАО вздрогнет. Оно тебе надо? Начальству твоему, которое, так понимаю, с этой клиники имеет? Замять по-любому уже не получится – что тут с этой девчонкой сделали. Один звонок – сюда газета «Жизнь» приедет. Сенсация – смерть в гинекологическом кресле.
– Стой, стой, Нагульнов, подожди, давай договоримся. Пойми, вот эта клиника, она формально только на твоей земле…
– Это вон он, – Нагульнов рявкнул, – только формально на моей земле. Уйди, Ренат, – не будет разговора. Полковник Севастьянов, твой начальник, на повышение в главк идет, а тут такое – пресса, служебные проверки. Ему не просто будет от этого отмыться, поэтому мочалкой будешь ты. Ну, все, Ренат, ушел? Самылин, – позвал Нагульнов Игорька, – вон видишь камеру над входом. Накинь свою куртку, будь добр. А мы тут отснимем жесткое порно. Все, уэсба, сейчас я буду тебя пялить. Я тебя, тварь, сейчас абортным материалом сделаю.
Со сломанным бессилием лицом схватился Острецов за поясницу, нащупав поясную кобуру, – Нагульнов сделал шаг и въехал Острецову коленом в пах, открытыми ладонями поставил тромбоны по ушам – а Игорек уже стоял на каменном периле крыльца «Медсервисцентра», куртешка его серая была уже наброшена на длинный кронштейн с видеокамерой, завесила надежно объектив.
– Пошли, следак, – скомандовал Нагульнов кайфовавшему Вощанову. – Вы скоро, следаки, в сортир со мной будете ходить из-за того, что вас вахтер к толчку не подпускает. Чтоб адрес этой Зимородковой мне быра.
– Смотрю, свитерок у тебя остромодный, Нагульнов, – подластился Вощанов. – Где только рванул такой?
– «Юнайтед Каларз оф Бенетон». – Нагульнов горделиво оттянул на пузе свитер с ромбами. – Это мне Машка подарила. Стиль кежуал, епта. Вам, жертвам Черкизона, не понять.
– Закрыта клиника, мужчина. – Ладонь уверенного чоповца уперлась майору в плечо. – Мужчина! Клиника! Закрыта!
– Ты слышишь, тварь, мне Машка подарила. – Нагульнов повторил и заломил дебилу руку, рванул, вылущивая с хрустом, естественным телодвижением, без злобы и без наслаждения… наверное, для того уже, чтоб заглушить тоску по недоступным чистоте и правде, которые проворно клокотали в жилах его большого взрослого ребенка.