Провинциалка в высшем свете. Ни дыма, ни огня - стр. 48

Неужели они говорят об Уилфреде Битте?

– А при чем тут судья? – испуганно пискнула я, вспомнив непонятную фразу герцога.

– Подумай, Альберта, как все это будет выглядеть со стороны, – с каким-то зловещим смешком проговорил Тегрей. – В разгар веселья ты покидаешь ратушу и бал. Заявляешься в чужой дом, а после тебя застают подле еще не остывшего тела жертвы.

– Ты бредишь, что ли? – воскликнула я.

Равен чуть сдвинул брови, видимо, недовольный таким обращением к своему господину, но мне было плевать на его мнение.

– На меня ведь тоже напали! – продолжила я кричать. – Оглушили ударом по голове!

– От которого сейчас не осталось и следа, – парировал Тегрей. – И любой маг почувствует, что недавно ты применяла очень сильное колдовство.

Я приоткрыла рот от немого возмущения.

Это что же получается? Тегрей специально вылечил меня, чтобы потом обвинить в убийстве? Не слишком ли суровая месть за мой побег?

– Ты не посмеешь, – пробормотала я, как-то мигом растеряв весь свой боевой пыл. – Тегрей, ты не обвинишь меня в этом преступлении!

– А что мне мешает? – полюбопытствовал он, склонив голову набок и рассматривая меня с каким-то холодным интересом. – Альберта, я не могу применить к тебе ни магического, ни физического принуждения. Но про моральное мы не говорили, а твое упрямство начинает меня раздражать. Помнишь, как-то ты посетовала, что я постоянно создаю такие ситуации, когда тебе приходится поступать по-моему? Так вот, сейчас идеальный случай. И я вправе поставить тебя перед выбором. Или ты по доброй воле возвращаешься со мной в Бриастль и принимаешь все мои правила. Или же ты будешь обвинена в убийстве.

Глаза защипало от подступивших слез. Я не верила, отказывалась поверить, что Тегрей все это говорит всерьез. Это слишком жестоко даже для него!

– Приведи мне хоть одну причину, по которой я не должен так поступить, – уже мягче добавил герцог. – И возможно, я прислушаюсь к ней.

В его тоне скользнули едва различимые насмешливые нотки. Вот ведь гад! Загнал меня в западню, а теперь искренне наслаждается моим отчаянием.

– Потому что так нечестно, – прошептала я, из последних сил удерживая себя от постыдного желания разреветься в полный голос. – Потому что после этого ты навсегда превратишься для меня во врага. И все добрые чувства, которые я испытываю к тебе, испарятся навеки.

– А ты испытываешь ко мне какие-то добрые чувства? – Тегрей со скепсисом хмыкнул. – Верится с трудом, если честно. Сегодня утром ты едва не убила меня своими чарами, Альберта. Чуть оплошай я с защитой, и все могло бы закончиться весьма печально для меня.