Провинциалка 2. Дорога назад - стр. 16
Самсон выставил вперёд руки.
– Успокойся. Я делал в Чекалине только то, что должен был – присматривал за твоей девушкой. А о беременности тебе не говорил, потому что ты сам должен был узнать. И не от меня. Тогда, если помнишь, ты меня отозвал и я к маме твоей поехал. Будь у меня что-то со Стешей, разве я бы оставил её? – в голосе Самсона проскакивала обида.
Оно и понятно, будь я на его месте – в морду дал бы за подобные предъявы. Только я на своём месте. И Стешка моя.
Снова вспомнил, как она на нём повисла и зачесались руки вкатить Яру за все возможные и даже не совершённые косяки.
А не совершённые ли?
Вон Костян тоже долго другом прикидывался. А потом перед фактом поставил, что бабу мою ебёт. Только то всего лишь Катерина была. А это Стешка. Моя Стешка.
Внутри острыми когтями царапались сомнения и мне пришлось перевести мысли в другое русло.
– Как мать?
– Отлично. Вот письмо тебе передала, – Яр протянул мне конверт.
– Иди. Вызову, если что.
Присел на диван, открыл конверт и отпустило. Аккуратный, каллиграфический почерк мамы узнаю из миллиона. Вот блядство… Я ведь без неё всю жизнь живу. А она без меня. Рядом, но далеко.
Мама писала о погоде, природе и хороших людях, что её окружают. Наивная и простодушная, как и много лет назад. Она по-прежнему верит в добро. Да за те деньги, что я плачу этим милым людям, они должны её на руках носить.
Спрашивала, как у меня дела и что с той красавицей, которая приходила со мной в больницу. А мне радостно стало до дрожи. Ведь для мамы есть такая новость… Я ОТЦОМ СТАНУ!
За спиной послышался шорох – Стеша вышла из укрытия, приготовившись, видимо, к скандалу. Уж очень робко подкрадывалась.
– Твой Ярик ушёл уже.
– Жаль, – вздохнула так, словно на самом деле расстроилась.
– Стеша!
– Теперь ты понимаешь, каково это, Северов?
– Не сравнивай хуй с пальцем! Мне – можно. Тебе – нет. И даже не начинай!
За спиной снова послышался вздох и тихо хлопнула дверь – ушла. Что ж, бежать за ней не буду. И так дохрена бегал. В край охамела.
Что я чувствовала? Наверное, ничего. Просто оборвалось что-то внутри. До одури больно было, когда узнала о его измене. А теперь… Теперь плевать.
Я сама виновата. Нафантазировала, придумала сказку о вечной любви. Глупый телок.
Разве он клялся мне в верности и любви до старости? Разве обещал что-то?
Нет.
Значит, и винить его не в чем.
Попытка заставить Матвея ревновать не была пустой, нет. Он приревновал. Бешено, яростно, как умеет только Север. Однако, толку от этого никакого. Ведь «ему можно, а мне нельзя».
Что ж… Я не собиралась переубеждать Матвея. Это бесполезно. Но и за членом стоять в очереди я не стану. Зашла в комнату и, прикрыв дверь, набрала номер Самсона.