Провидец Энгельгардт - стр. 84
После «Положения» запашки в помещичьих имениях значительно – полагаю на две трети – сократились, всё еще сокращаются и будут сокращаться…
С уменьшением запашек, конечно, уменьшилось и количество хлеба, продаваемого из помещичьих хозяйств, следовательно, уменьшилось и истощение земель через вывоз хлеба. Но зато явился другой путь для истощения. Не имея возможности убирать всё сено с лугов в свою пользу, помещики вынуждены сдавать луга с части, и таким образом из помещичьих имений вывозится часть сена… Помещичьи земли истощаются, а на счёт их удобряются крестьянские наделы». В этом «одна из основных причин, почему улучшилось благосостояние крестьян «Счастливого Уголка»… Ежегодно крестьяне из окрестных помещичьих имений везут в свои дворы сено, солому, лён, хлеб, дрова. Всё это в деревнях превращается в навоз, который вывозится на крестьянские поля… Удобряемые на счет помещичьих земель крестьянские конопляники и поля стали неузнаваемы. В будущем, там, где крестьяне заправились, наделы их превратятся в тучные огороды, на которых крестьяне будут вести интенсивное хозяйство. Эти наделы будут представлять оазисы среди пустынных помещичьих земель, которые будут экстенсивно эксплуатироваться теми же крестьянами… и положение их будет улучшаться». Но «необходимо, если не вовсе снять с крестьян платежи, то, по крайней мере, уменьшить их и разложить на долгий срок… чтобы дать крестьянам возможность заправиться».
Оказывается, закон убывающего плодородия почвы действительно существует, но носит не столько природный, сколько социальный характер, и проявляется он не везде. Он явно действует на землях помещиков, а также тех крестьян, которые замордованы непосильными податями и выкупными платежами и потому не имеют средств, чтобы отказаться от запродажи своего труда в летнее время, вынуждены обрабатывать чужую ниву, когда собственная остаётся в запустении. Иначе говоря, почва деградирует, когда крестьянин задавлен эксплуататорами.
Часто душа крестьянина разрывается между хозяйствованием на земле и сторонниками заработками. Энгельгардт не отрицает пользы для крестьянина заработков вне своего хозяйства, но считает, что они не должны быть в ущерб основной его деятельности – работы на земле.
«И в «Счастливом Уголке» на первых порах сторонние заработки играли весьма важную роль, да и теперь еще имеют значение, хотя и в меньшей степени, чем прежде. Но сторонние заработки в таком только случае способствуют улучшению положения крестьян, когда крестьянин главным образом занимается землёй, хозяйством, а сторонние заработки, не мешая хозяйству, служат только подспорьем… Это уже не дело, если крестьянин видит основу в стороннем заработке. В деревнях, расположенных около городов, железнодорожных станций, фабрик, несмотря на обилие выгодного заработка, крестьяне редко живут зажиточно, хозяйственно…»