Провидец Энгельгардт - стр. 64

согласно которому заключение под стражу (в тюрьму или в лагерь) возможно только для особо опасных преступников, представляющих угрозу для общества – убийц, серийных маньяков, насильников... Для всех остальных преступивших закон существуют меры наказания, не связанные с лишением свободы. Эксперты утверждают, что среди почти 700 тысяч заключённых в нашей стране весьма значительна доля (оценки её у них разные) осуждённых невинно (в результате судебных ошибок, «заказных» уголовных дел, ареста неповинного, чтобы скрыть подлинного виновника и пр.). И почему впервые совершившего кражу или поссорившегося и даже подравшегося по пьяной лавочке непременно сажать в тюрьму или помещать в исправительно-трудовой лагерь? Сколько рабочих рук было бы освобождено, насколько уменьшилась бы потребность в тюрьмах и в сотрудниках охраны! А каким ударом по коррупции было бы такое решение! Да если бы ещё судьи выезжали на предприятия или в дома культуры населённого пункта, где живёт подлежащий суду человек! Насколько более обоснованным и справедливым был бы выносимый ими приговор, как это повысило бы авторитет судов (ныне, как известно, он далёк от идеала)! Но вряд ли кто прислушается к такому совету.

У Энгельгардт было и развлечение:

«На станцию железной дороги езжу. Там, в 100 саженях от вокзала, есть постоялик, вечно наполненный народом – покупателями и продавцами дров…. Этот постоялик – наш Дюссо, с тою только разницей, что, вместо того чтобы слышать, как у Дюссо, французскую речь, – здесь вечно слышим: по пяти взял за швырок; без 20-ти семь продали на месте; он мне 70 за десятину; извольте, говорю.

Вся наша торговля сосредоточивается на дровах… Вся станция завалена дровами, все вагоны наполнены дровами, по всем дорогам к станции идут дрова, во всех лесах на двадцать верст от станции идёт пилка дров. Лес, который до сих пор не имел у нас никакой цены, пошёл в ход. Владельцы лесов, помещики, поправили свои дела… Несмотря на капиталы, приплывшие к нам по железной дороге, хозяйство нисколько не улучшается, потому что одного капитала для того, чтобы хозяйничать, недостаточно».

Насмотревшись на потуги некоторых помещиков построить хозяйство на применении машин и завезённом из-за границы племенном скоте, на бесполезное вложение капитала в имения без понимания сущности хозяйственной деятельности, Энгельгардт пришёл к выводу о необходимости принципиально иного взгляда на роль различных факторов производства:

«…у нас вообще слишком много значения придают усовершенствованным машинам и орудиям, тогда как машины самое последнее дело