Проверка огнем - стр. 27
– Товарищ командир, тут столько подготовки. Я одна не управлюсь, только к утру будет готово.
Шубин растерянно уточнил:
– Так что же, мне стоит с полковником обсудить перенос начала операции?
Ольга замялась и смущенно кивнула: да, она не успеет соорудить нормальную маскировку до изначально запланированного пункта отхода. Надо бы раньше подумать…
Каптенармус, который долго сдерживал свое любопытство перед странным набором, который понадобился его визитерам, все-таки не выдержал:
– Товарищи, а зачем вам все это добро?
Ольга покосилась на капитана Шубина – можно ли рассказывать? Тот откашлялся и коротко ответил:
– Для секретной операции.
Начхоз замахал руками:
– Я почему спросил, не ради любопытства. Не шпион я германский, не боитесь, товарищи дорогие. Женка у меня в банно-прачечном отряде служит, рукодельница, Фросенька. – Морщинистое лицо расплылось от улыбки. – Ты, дочка, не серчай. Понимаю, что не моего ума дело, секретная служба у вас. Да хотел помощь Фросину предложить, ты скажи ей, что требуется, а уж она мигом сообразит из чего да как. Уж такая она у меня мастерица, все умеет – шить, вязать, латать. Уж она не откажет. А насчет болтовни и беспокоиться не надо, уж кто-кто, а она – нет, не скажет. Фросенька заикается сильно и стесняется, так что разговаривает только со мной. С сынком еще нашим Сережкой вот тоже курлыкала, болтала, да погиб он под Сталинградом.
По лицу каптенармуса прошла серая тень, он провел по лицу рукой и схватился за пилотку:
– Ну, товарищи дорогие, так что, идем до Фросеньки?
Капитан Шубин и Ольга Белецкая переглянулись и потом разом кивнули – веди.
…До самого утра возились над преображением разведчика немногословная Фрося и щебетунья Ольга. Девушка, словно восполняя годы, проведенные в полумраке и вынужденной тишине катакомб, рассказывала о том, как они справлялись в шахтах, спрятанных под Одессой:
– Спали мы все вместе, мужская спальня была и женская. В куче теплее, ведь топить нельзя, дрова – дефицит и только для готовки. А под землей ой как сыро всегда, хоть летом, хоть зимой. Но у нас школу там для ребятишек устроили, там я и училась, и учительницей для тех, кто помладше, была. Уходили ведь в катакомбы целыми семьями, не оставишь детей малых дома одних. Особенно после того, как фрицы сразу, только заняли Одессу, сожгли заживо двадцать пять тысяч человек в пороховых складах. Вот и пришлось под землей и школу, и кухню, и госпиталь устраивать. Красный уголок, штаб – все своими руками соорудили. Топили нас несколько раз, фрицы узнали, в каких шахтах расположились партизаны, и пустили туда воду. А на выходе поставили автоматчиков, чтобы нас как крыс выкурить и расстрелять, когда побежим.